[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| Time | Text |
|---|---|
09:14 pm![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} aiveforever[Link] |
Серия седьмая. - Была какая-то пустота, не во мне, в моей душе. Было ощущение чего-то не доделанного. Казалось, я должна была что-то сказать. Но что? Слова застряли в горле… Я хотела что-то рассказать тебе, а, может, наоборот – просто услышать твой голос. И мне было не важно, что именно я услышу, но… осталась лишь нестерпимая боль. Хотелось плакать, но я не могла. Я помню, ты терпеть не мог женские слёзы. Ты старательно делал вид, что всё нормально или, как-то по-идиотски смешно, начинал успокаивать… А помнишь, ту заварушку у клуба? Две тачки что-то не поделили и решили устроить перестрелку. Ведь тем ребятам сильно досталось! Кстати, а где тогда прохлаждался Лари? Кажется, на дворе был апрель… и у нас выступали какие-то безбашенные панки. В тот день не было дискотеки и я уже целую неделю не выступала, сидела за столиком и потягивала через трубочку «Мурку», когда завалились те трое с полуживым парнем. До сих пор удивляюсь, как их тачка не взлетела на воздух: простреленный бензобак, разбитое лобовое стекло, несколько дырок в двери у водилы. Трое парней, один из них – очкарик (а я и не думала, что мафиози бывают интеллигентами!), впоследствии оказавшийся главным. Один был ранен в плечё, у полуживого – башка прострелена. Ну и крови было!.. Почти, как на том ритуале, где не было тебя! До сих пор понять не могу, как это у нас получалось почти одновременно бывать в Париже, на задворках Лайертона и в совершенно неизвестных местах?! И, что самое странное, я полностью помню только тот ритуал (или обряд?) «Тринадцати», что по какой-то непонятной для меня случайности, проходил без твоего участия. Как такое вообще возможно?!.. *** Сегодня нас было тринадцать. Мы стояли в огненном кругу, в чёрных плащах и странного вида зелёных балахонистых одеяниях, подняв руки кверху. Нежный аромат мяты и лаванды витал в воздухе и исходил от тринадцати курильниц, что разместились за нашими спинами. Посередине, на алтаре, в окружении семи высоких зелёных восковых свечей, возвышалось, прикованное бронзовыми цепями за руки и ноги, неподвижное тело обнаженного молодого парня, примерно 25 лет. Когда мы поймали наше будущее воздаяние Всевышнему Разуму, никто не спросил его паспорт, ведь нам не важен возраст и не всегда имеет значение пол жертвы, главное в нашем деле – красота человеческого тела. Кому понравится трахать мерзкого урода или страшную девку?! А наш повелитель – очень утончённое сакральное создание и далеко не всякий «первый парень на деревне» может его удовлетворить. Кровь сочилась множеством струек из его многочисленных ран, оставленных чёрным кожаным хлыстом, плети которого крепились на серебряной витой ручке, а сами концы заканчивались тяжелыми гиреобразными головками маленьких с раскрытыми пастями змей, при ударах, их острые зубки, пропитанные смертельным ядом, впивались в тело нашей безвольно лежавшей жертвы, парализуя её и причиняя неимоверно адскую боль. Каждый из нас знал, что это за ад, когда по всему телу разливаются огненные реки невыносимой боли. Ведь мы практиковали это на своих ежедневных мессах. Нас приучали к этому яду – постепенно, по чуть-чуть, вполне предусматривая тем самым такую возможность развития событий, как массовое отравление всей нашей «Люцциферовой родни», а потому нас впоследствии при всем желании нынешнего отца-настоятеля православной церквухи было бы достаточно проблематично отправить к их христианскому богу. Даже в эпоху сотовых телефонов традиционные методы нашего братства не претерпели практически никаких изменений. Разнообразные обряды, ритуалы, инициация и прочее были полным отражением сакральной древности. Правда, теперь для достижения мистического экстаза мы перестали использовать так называемую «трубку мира». Мы спокойно обходились отварами белладонны и настоем горькой полыни. Но сегодняшнее действо проходило в необычно обставленной пещере, да и одно то, что сама месса проводилась именно здесь, а не в Священном зале или на нашем кладбище, где хоронили только избранных, прошедших полное очищение, было уже что-то новое. Насытившись совокуплениями со случайной жертвой, тот, кого мы должны были посвятить сегодня Люццию, был накануне зверски убит местными гопами – лживыми мирными христианами, мы собрали сперму нашего подопечного и Ламантин влил её в изуродованное горло Мориса. Морис – так при мирской жизни звали это распростёртое на алтаре человеческое тело, кусок мяса, плоти, изрезанной змеиными зубами. Крики Мориса целебным бальзамом лились в наши уши. Сравнительно небольшая плата за смерть Антуана – наш брат готовился к инициации, но с его гибелью, планы Искандэристов несколько изменились. Обычно для подобного обряда жертву специально подготовляли, и в определённый момент мистерий она просто тихонько постанывала, но этот!.. Правильные перевёрнутые пентаграммы по всем пяти сторонам пещеры озарились багровым блеском, а бриллиантовый равносторонний треугольник, что разместился прямо над алтарём, засиял всеми известными миру цветами. Между пентаграммами обрели себе достойные места портреты святых истинно чёрных людей: аббат Гибур, Катрин Монвуазэн (Дэзейе), Жанна дэ Брэнвье, величественный Ахеменид, Исидор Дюкасс граф дэ Лотреамон…, а сам алтарь со всех пяти сторон украшал неуловимый лик Искандэра. Мы, всё это время беззвучно шептавшие инфернольно-сакральные молитвы, в один голос, как по невидимой команде, воплотили в себе весь ужас и мрак Преисподней и так называемого Райского Ада или Ла-Цирфони, обещанного нам при нашей жизни нашим Учителем. Ла-Цирфони это то же самое, что и буддийская нирвана, только при жизни, она близка к китайскому сатори, но её может достичь любой из «Люцциферовой родни», даже не прошедший полное очищение. - Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!.. А Морис тем временем захлёбывался собственной спермой смешанной с кровью и аконитом. Кровавое месиво стекало по стенкам алтаря, скатывалась вниз и, смешиваясь с испорожнениями наших желудков и разлитыми повсюду настоями магических трав, создавало причудливые узоры на каменном полу. - Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!.. Я автоматически поднимала и опускала руку, сжимавшую одну из священных плетей со змеиными головками на конце, а те в свою очередь будто живя собственной жизнью – продолжали своё кровавое дело. Под общие монотонные позывные Его божественный дух воспарил под сводом нашего пристанища, прошёл сквозь израненное тело жертвы, окончательно порвав, если, конечно, дух может что-то порвать, все возможные сухожилия и кожные покровы Мориса. Объял нас замогильным леденящим души хаосом, ураганом пронёсся по пещере, постепенно материализовался и, разбрызгивая собственную кровь на наши головы, завис в воздухе над алтарём. На этот раз Высший Разум принял образ своего Альтер-эго – Искандэра. - Чем на этот раз порадует меня Моя Родня? - произнёс Люцций своим божественным голосом, эхом, отразившимся от стен пещеры. Под всеобщие монотонные позывные, минуя наш круг, к алтарю подошёл Луазье, неся в руках орущий свёрток. - Чей он? - спросила я, не прекращая своего кровавого дела. - Годовалый сын той нерасторопной мамаши, что вечно оставляет своего отпрыска на всевозможных новоявленных нянек, тем самым укорачивая их и без того довольно короткое время отдыха, а сама предпочитает более интересное общество, - ответил Луазье и, выдержав паузу, произнёс сакральную традиционную фразу, - Мы освобождаем мир от подобного дерьма, очищая его! Бросив хлыст, к неописуемой радости измученного Мориса, я развернула покрывало и, подняв к потолку ребёнка, произнесла: - Тебе, наш повелитель! Луазье вынул резной серебряный меч из складок плаща и, проведя дугу, отсёк ребёнку голову, которую тут же подхватил Ламантин и, насадив на вертел, стал тщательно обжаривать на жертвенном костре, что находился за огненным кругом в глубине пещеры. Тем временем, Луазье наполнил серебряный, украшенный изумрудами, вместительный кубок кровью убиенной жертвы и почтительным жестом передал его Люциферу. Кристиан поднял обезглавленное тело и, прикрепив к бриллиантовому треугольнику на потолке, полоснул священным кинжалом по животу младенца, выпуская на свободу все его внутренности, что кровавым дождём упали на грудь Мориса. Тот явно пытался подавить очередной приступ рвоты. - Ты будешь жить, малыш! - произнёс Люцций, обращаясь к Морису, и, окунув левую руку в бокал с кровью, нарисовал на животе парня наш сакральный знак – правильную пентаграмму. Затем, продолжая парить в воздухе, отдал кубок Луазье и, тот в несколько глотков осушив священную чащу, поставил её между ног у Мориса и принял из рук Ламантина обжаренный череп младенца, предварительно разделённый на пятнадцать равных частей. - За тебя, мой повелитель! - воскликнул Луазье и впился зубами в нежный мозг ребёнка и, утолив (в целях магии) свой мистический голод, остатки трапезы возложил на живот Мориса, в самый центр пентаграммы. - Луазье, мой милый брат, что хочешь ты за столь прекрасную жертву? - прозвучал голос Учителя. *** Ребята попросили присмотреть за их раздолбанной тачкой, пообещав в будущем, а через пару часов, кто-то из их компашки убрал эту простреленную телегу. И, если честно, то мне даже понравился тот очкастый, как же его?.. Макс вроде бы. Интересно, с кем он собирался расплатиться, с Лари что ли? И как это я сразу не поняла, что это за «Прекрасная Мари», а твой Лари – крупный наркодилер?! Интересно, а где мне сейчас можно этого Макса найти?! Вообще, весь этот год был, как в тумане, в дыму марихуаны. Я и половины не помню из всей нашей клубной жизни. Иногда, как сейчас, всплывают какие-то обрывки воспоминаний… …мы сидели в пьяном угаре, как всегда выступали какие-то панки, вроде бы это вообще был фестиваль. Только почему он у нас проходил?! Из-за дури что ли?! Уж её-то всегда было навалом! Помню, выступала последняя группа, явно перебравшая «для храбрости» с бухлом. Пару песен они кое-как отыграли, а в начале третьей!.. (что тогда началось!..), до сих пор не могу понять из-за чего меня собственно такой смех пробрал: сидит в дерьмо пьяный драммер и, вдруг, ему становится плохо и он рожей прям на тарелку падает! А гитарист стоит, качается, как рябина на ветру, и тщетно пытается сыграть свои три аккорда, а попутно борется за равновесие со своей же гитарой. Но видимо гитара всё-таки перевесила вперёд и музыкант, под наш пьяный смех полетел со сцены! Тоже мне бабочка! А ещё было… какая-то суперпопулярная группа выступала, только названия я не помню, вроде бредовое какое-то, то ли «Четыре носка», то ли вообще не про носки. Как всегда, пьянющие! Гитарист (интересно, почему именно их на приключения тянет?) под конец выступления сломал о башку драммера (и почему вечно барабанщикам достаётся за всё про всё?!) свою шестиструнку (хотя, панкам, по-моему, вообще и двух бы струн вполне хватало, всё равно никто из них толком-то и играть не умеет!) и кинул её в не менее пьяную и укуренную толпу зала. Ты каким-то чудом умудрился поймать гриф и он потом долгое время висел у нас в прихожей. В тот день наши приключения не закончились – выползли на улицу с компашкой таких же обдолбанных ребят, типа, воздухом подышать. Кстати, я тогда впервые «циклодол» попробовала, ну и глючило же меня ночью! Мы все пошли купаться, и это в мае! В шмотках, в жопу пьяные, полезли в ледяную воду! А двое нарков такое устроили!.. Им, видите ли, чем-то не понравилась чья-то новенькая синяя «Нэлли 67» и они уделали её похуже, чем мы в своё время беднягу Мориса! Потом их целый месяц копы по всему Лайертону искали. Сдаётся мне, что эта тачка Лари принадлежала, только никак не пойму, почему же он Марку и Джону так ничего и не сделал?!.. Ночью ты вырубился, а я никак не могла уснуть, решила в кой-то веки за учебники взяться. Колёса что лив голову ударили?! Это сейчас я как-то умудрилась всё на отлично сдать да ещё и долгожданный аттестат получить, а тогда даже и не надеялась ни на что, да и просто плевать на всё было. Помню, всё плывёт перед глазами, я смотрю на хрустальную люстру под нашим потолком, а она плавится и с неё воск капает! Я тогда из кровати переползла к письменному столу, включаю настольную зелёную лампу в виде кошки (ты мне её на нашу годовщину подарил), а ёё мотыльки и стрекозы паутиной цветной обвивают! Ты вырубился и хоть бы что, а я пошла к Кэтрин, хотела ей лампу показать, а она ничего не увидела, наорала на меня и сказала, что я наркоманка и что вы меня бросите, если я не завяжу с кислотой и прочим. Мы всю ночь с ней скандалили, а ты дрых, как убитый! Потом, правда, помирились! Я же знаю, что без меня она жить не сможет. Да и ты меня всё равно не бросил! Вот и сейчас она где-то поблизости ходит. Я потом к тебе пошла, хотела лечь спать, это где-то уже под утро было. Захожу в комнату, а тебя и нет. Уехал за новой порцией товара. И как тебе удавалось каждое утро так отлично выглядеть?! Прям вампир какой-то! Я только голову на подушку положить хотела, смотрю, а там – огромный морской краб лежит и лапами по шёлку перебирает!.. Потом Кэтрин и Лари меня чем-то отпаивали… ″Очень молод для смерти и стар для игры, Но Юрином разорвал нить твоей судьбы. А моя жизнь – бег по лезвию кинжала Легким движеньем убивать я устала. Я убираю в ножны свой острый меч, Одним движением разрывающий плоть. Нужна была жертва….″ Сейчас у меня в плейере играет «Кладбище Мертвеца», старенький такой альбомчик, очень соответствует моему теперешнему состоянию. Энни поёт просто превосходно! Жаль, что мы с тобой так и не смогли найти её! Но я не теряю надежду и думаю, что когда-нибудь мой кривой наркоманский путь всё же приведёт меня к ней, мы обязательно встретимся, я верю в это! И я приведу её к тебе! Почему мы совершенно не ценим то, что есть у нас на данный момент?! Этот дурацкий, коротенький миг, что зовётся «жизнью»… Помню, как тебе нравились фильмы о всяческих разборках (ведь это я тебя на них подсадила!) – мафия, перестрелки, наркота…, мы вместе с Лари часто посещали кинотеатр, он даже проспонсировал экранизацию сериала о Кошках-Мафиози. Тогда мы даже и подумать не смели, что что-то подобное может случиться и с нами. Я, конечно, мечтала стать «Муркой», но на деле всё выходит не так как в книжке! А нарко-жизнь была сплошь и рядом! Каждый день кто-то умирает от передоза… Сначала мы похоронили Марка, затем Алиску и ещё кого-то… Почему люди идут на это?! Неужели нет других способов радоваться жизни?! А помнишь, как мы познакомились? В этой секте…, я их теперь именую «братья зелёные». Ты казался мне эльфом, сошедшим с чёрного единорога!.. Я верила каждому твоему слову, ловила каждое движение!.. Если бы только было возможно запечатлеть на плёнку мою память!!! А твоё имя – имя бога любви у восточных руссов! Лэйл! Раз наша Европа – прямой потомок скифов, то и боги у нас, наверное, одни и те же, что и у руссов. Лэйл! А я ведь так и не узнала, да и теперь никогда не узнаю, настоящим ли было твоё имя?.. Сижу сейчас у твоей могилы, разговариваю с серой плитой, которой всё равно, КТО под ней находится. Но я обещаю, малыш, когда-нибудь я обязательно вернусь к тебе! Мы обязательно будем вместе!.. Ради этого я даже готова поверить во весь этот бред мифической ИнферНэсфэрат! Через два с половиной часа нас с Кэтрин увезёт поезд… я сама еще не знаю, куда и зачем мы едем. Но знаю одно – больше мне здесь делать нечего! Я свободна, но зачем мне эта злосчастная свобода, если тебя больше нет?! Прощай, малыш!.. Фрида положила две бордовых, перевязанных зелёной лентой, розы на краешек могильной плиты и, поднявшись с земли, не оглядываясь, пошла прочь с кладбища Искандриистов. Пустота в её душе не исчезла, но ощущалась какая-то неимоверная лёгкость. - Я простилась с ним… навсегда, - тихо сказала Фэйдэ своей подруге. |
| Reply: | |