|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2011-01-05 07:34:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Слякоть и давка
Есть первое Рождество и второе Рождество, левое и правое.
То, что больше эмоций и ощущений вызывает католическое, говорит (может говорить) о том, что, во-первых, нам всё равно какое оно, содержание утрачено, остались лишь картонные декорации, искусственный снег и ажитации распродаж.
Во-вторых, мы чувствуем себя чужими на этом празднике жизни, приемля равнодушно репортаж из другой, не нашей жизни.
Разумеется, у католиков все красивше, аккуратнее и привлекательнее: Европа, однако.
Однако, в-третьих, дело в самой простой и очевидной торопливости - выигрывает тот и то Рождество, которое просто пораньше случается.
Наше, русское, российское Рождество воспринимается как последыш Нового Года, вторая стадия похмелья и предверье совсем уж необязательного Старого Нового Года.
Притулившееся ровно между двумя календарными датами, оно легко уступает свои судьбоносные чудеса первенству рациональности летоисчисления.
То есть становится фикцией, дублёром, запасным вариантом для тех, кто недобрал в новогодние дни.
Тут ведь ещё важно то, что католическое Рождество случается с заступом в будни, открывая каникулярный период (первая любовь и есть самая сильная), пиком которого и является секулярное застолье в новогоднюю ночь. К пятому января все силы отдыхающих, уставших от отдыха, практически на исходе, хочется снова работать, надоедает бездельничать, и т. д. и т.п.
И тут случается второй обморок январского сюжета.
Русские троицу любят - оттого январь и начинается с целой вакханалии праздников, каждый из которых (кроме, разве что, НГ) на отдельную поляну не катит.
Тем более, что есть избыток в виде четвёртого, то есть, совершенно лишнего события. Вот каждый из нас и мыкается между этим сосняком, вычерчивая свою собственную геометрию.
Люди предпочитают выкладывать один-единственный, настоящий и правильный раз, все прочие подхалтуривая и подфилонивая.
Январь переваливается через красные дни точно через сугробы, с сопением и сипом катит далее к Крещению, где и замерзает на пару дней, изнутри подмороженный и, оттого, слегка сладковатый.
Вот отчего все эти пики мнимого и общего веселья уже давным-давно не радуют, как ёлочные игрушки из анекдота про нового русского, а воспринимаются как избыточная, одышливая обуза, не имеющая никакого смысла.
"Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде"
Есть первое Рождество и второе Рождество, левое и правое.
То, что больше эмоций и ощущений вызывает католическое, говорит (может говорить) о том, что, во-первых, нам всё равно какое оно, содержание утрачено, остались лишь картонные декорации, искусственный снег и ажитации распродаж.
Во-вторых, мы чувствуем себя чужими на этом празднике жизни, приемля равнодушно репортаж из другой, не нашей жизни.
Разумеется, у католиков все красивше, аккуратнее и привлекательнее: Европа, однако.
Однако, в-третьих, дело в самой простой и очевидной торопливости - выигрывает тот и то Рождество, которое просто пораньше случается.
Наше, русское, российское Рождество воспринимается как последыш Нового Года, вторая стадия похмелья и предверье совсем уж необязательного Старого Нового Года.
Притулившееся ровно между двумя календарными датами, оно легко уступает свои судьбоносные чудеса первенству рациональности летоисчисления.
То есть становится фикцией, дублёром, запасным вариантом для тех, кто недобрал в новогодние дни.
Тут ведь ещё важно то, что католическое Рождество случается с заступом в будни, открывая каникулярный период (первая любовь и есть самая сильная), пиком которого и является секулярное застолье в новогоднюю ночь. К пятому января все силы отдыхающих, уставших от отдыха, практически на исходе, хочется снова работать, надоедает бездельничать, и т. д. и т.п.
И тут случается второй обморок январского сюжета.
Русские троицу любят - оттого январь и начинается с целой вакханалии праздников, каждый из которых (кроме, разве что, НГ) на отдельную поляну не катит.
Тем более, что есть избыток в виде четвёртого, то есть, совершенно лишнего события. Вот каждый из нас и мыкается между этим сосняком, вычерчивая свою собственную геометрию.
Люди предпочитают выкладывать один-единственный, настоящий и правильный раз, все прочие подхалтуривая и подфилонивая.
Январь переваливается через красные дни точно через сугробы, с сопением и сипом катит далее к Крещению, где и замерзает на пару дней, изнутри подмороженный и, оттого, слегка сладковатый.
Вот отчего все эти пики мнимого и общего веселья уже давным-давно не радуют, как ёлочные игрушки из анекдота про нового русского, а воспринимаются как избыточная, одышливая обуза, не имеющая никакого смысла.
"Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде"
