Нацист
Художественная интерпретация реальных событий

Мимо памятника Юрию Долгорукому двое дюжих ОМОНовцев тащили худощавое существо неопределенного пола. Существо, одетое в ярко-розовый пиджак, бело-голубые джинсы и яично-желтые кроссовки, вертелось как уж на сковородке и верещало как черт в кипящем сале. Через несколько мгновений существо оказалось в милицейском автобусе, закинутое туда с размаху своими конвоирами.
-Очередного пидорка свинтили, - сказал один из наблюдавших эту сцену – выскокий худощавый коротко стриженных мужчина лет 35-38 своему товарищу – плотненькому, коренастенькому, невысокому юноше в очках и с пышной кучерявой шевелюрой.
- Сколько их уже позакрывали?
- Говорят, только в одном отделении милиции их с полсотни по обезьянникам сидит.
-Тогда уж не по обезьянникам, а по петушатникам – поправил юноша в очках.
Невдалеке, в районе книжного магазина Москва раздались два громких хлопка. Кто-то, обнаружив группку педерсатов, решил таким образом выразить свое возмущение.
- Погнали наши «голубых», - сказал худощавый
- Поделом этим гомосекам, - поддержал его коренастый.
- Nazis, - донеслось вдруг откуда-то до слуха собеседников. Обернувшись, они увидели рядом с собой не по-российски одетого мужичка с холеным лицом сытого бюргера.
- Nazis,- тихо и не так уверенно повторил европеец.
-Что она сказал? - обратился старший собеседник к младшему.
- Нацист, говорит…
-Кто нацист?
- Вероятно, он.
-Ух, не люблю я нацистов. У меня дед под Сталинградом тяжело ранен был.
- Да и я их… недолюбливаю…
Переговариваясь, эти двое приблизились к европейцу.
- Ты нам щас, паскуда фашистская, за Сталинград ответишь! – прорычал худощавый.
В мозгу европейца, видимо, что-то перещелкнуло при слове «Сталинград», и он отчаянно жестикулируя, начал верещать:
- Ви есть не иметь права! Ихь бин депутат Бундестаг…
- Точно, фашист! – убедился в своей правоте высокий.
Немец начал отступать, но было поздно. Весомый кулак короткостриженного россиянина уже летел ему в лицо, как 64 года назад кулак его деда летел в веснушчатое лицо баварца Ганса в рукопашной схватке в Большой излучине Дона.
Коротко «хекнув», немец медленно осел на корточки.
- Наши пидоров бьют! – со стороны проходившей мимо группы молодежи в разномастном камуфляже раздался радостный крик.
- Урааааа! – разнеслось над площадью.
-Ребята, это немец! – сообщил молодежи короткостриженный/
- За Родинуууу! Ура!!! – вторично разнеслось над площадью, и в сторону немца полетел град камней, томатов, яиц, картофеля… Немец даже не пытался сопротивляться и обреченно ждал концовки этого затянувшегося страшного сна…
Поле битвы осталось за нашими.
- Ребят, за что вы его так? – миролюбиво и дружелюбно спросил подошедший к молодым людям капитан-ОМОНовец.
- Дык ведь он нацист… - начал обладатель кучерявой шевелюры
- Фашист, то есть... немец…
- Пидоров защищает! – послышалось из толпы вновь прибывшей молодежи
- Бл…, ненавижу фашистов и пидорасов, - сказал ОМОНовец, доставая наручники из поясного чехла.
Из плотно зажмуренных глаз немца потекли крупные соленые слезы… Вероятно, такие же слезы текли из глаз его дедушки Вилли, когда в декабре 1941 года его и его товарища Иоганна из Потсдама, уже наблюдавших Кремлевские звезды в свои цейссовские бинокли, внезапно окружили и взяли в плен красноармейцы.
Через 65 лет история повторялась…