Церковь Святого Иеремии и Святой Лючии
Эта церковь примыкает к палаццо Лабиа – её ослепший, осыпающийся белый фасад точно так же выходит на воду, как и дворцовый, незрячий: жизнь начинается с другой стороны – на площади, служащей проходным двором для нескончаемой муравьиной дорожки (рядом, на этой же стороне – железнодорожный вокзал, на другой – площадь Рима с автостоянками).

Вот и Церковь такая же «гостевая», слишком большая и слишком темная, несмотря на окна под белым куполом, в которое светит солнце – если не с одной, то с другой стороны.
И эти движущиеся солнечные тени – самое живое, что здесь есть.

Путеводители её игнорируют, несмотря на несколько картин Пальмы-младшего, развешанных у входа с кампо, у боковых ворот, меняющих ощущение центра: получается, что алтарь у этого Храма, имеющего форму правильного креста (с наглухо заколоченным центральным, с набережной, входом) находится сбоку. Слева.

Там же где, если миновав толпу калек и живописных нищих, точно выпадающих в осадок этой постоянной, идущей мимо толпы, со стороны кампо, должен располагаться алтарь спят мощи Святой Лючии.

В стеклянном гробике видно её ссохшееся маленькое тело в красных одеждах и с маской на том месте, где раньше находилось лицо.

Если ты любишь Святую Лючию (мне-то, честно говоря, интереснее Иеремия) или хочешь рассмотреть её получше, бросаешь монетку в аппаратик и тогда внутри стеклянного гроба зажигается свет.

Кто-то подсвечивает Тинторетто или Тициана, а кто-то мощи Святой Лючии.
Тоже бизнес, основанный на коренном интересе.
На одном из коренных человеческих интересов…




«Церковь у палаццо Лабиа» на Яндекс.Фотках

По всей церкви раскиданы изображения человеческого глаза; сначала я решил, что это – эмблема Общества Святой Лючии, но в Интернете выяснил, что Мученица, оказывается, специализируется на глазных болезнях.

А про глаза и зрение я окончательно понял, встав в центре: внутри большого центрального купола есть купол поменьше, внутри него есть роспись, которую, как не разглядывай, толком не увидешь: она уже как бы не мне предназначена.

Вообще не нам.

Так как я ждал начала экскурсии в палаццо Лабиа, то, боясь заплутать, пришёл раньше. Глеб с друзьями пришёл вовремя, но мы ещё ждали его знакомых, записавшихся на экскурсию вместе с нами.

Поэтому на проходную, в общем-то, церковь у меня было около часа и я отправился гулять между колоннами, изучая трансепт и многочисленные боковые ниши.

Здесь очень много второсортного и просто уже китчевого мусора, современных икон и всевозможного извне привнесённого декора, но внезапно натыкаешься на «Святое семейство» Тинторетто или же на «Снятие с креста» Уголини.

А ещё школа Пьяцетты, Феррари (по прозвищу «Торети»), Маджотто, Мингерди и Фонтесбасбо, Себастьяно Санти и пара картин Скьявони.

Сапожник почти всегда оказывается без сапог, церковь, посвящённая заступнице больных по зрению, спит в церкви, где самое важное происходит где-то под куполом – когда заканчиваются не только все картины и скульптуры, но даже колонны и начинает царить солнечный свет, лишённый какого бы то ни было архитектурного расписания.

А, может быть, и не лишённый, ведь солнце входит и заходит сюда в определённые промежутки времени, рассчитанные аббатом Карло Корбеллини.

Торопиться было некуда, поэтому я отпустил своё внимание в свободный режим, ходил и воспринимал окрестные влияния; то, как они перекрещиваются у меня над головой и на уровне груди.


«Церковь у палаццо Лабиа» на Яндекс.Фотках

ещё я смотрел за людьми, которые заходили и, сосредоточенные, садились за скамьи.
Замирали и казались окончательно скульптурными.

Мне всегда было интересно о чём думают эти сосредоточенные люди.

Разумеется, первые минуты они молятся, но о чём они думают потом, когда мирское наваливается как беспробудный сон, от которого невозможно избавиться?

Обычные, как ты и я, «простые люди», скорее всего, не обладающие навыками пристального внимания; ведь когда они оттаивают и превращаются в прихожан и даже прохожих (тут я провожаю глазами семейную пару среднего возраста, зашедшую в Церковь с многочисленными пакетами из ближайшего супермаркета), которые ничем особенным не выделяются.

Но стоит им сесть за парту и замереть как происходит явленное чудо отчуждения и человек начинает меняться.

Или же мне хочется, чтобы так происходило (но, постоянно заходя в венецианские церкви, я ведь вижу подобное каждый день, и не по разу!).

Или же я чего-то действительно не понимаю.