Slovakija
Как я не ездил в Словакию

Было так. В «СР» прибыла депутация словацких журналистов. Из газеты «Правда» в городе Братислава. Штук шесть их было. И надо было организовать поездку по СССР. В сопровождение отрядили меня.
Надо сказать – несколько унизительное было положение. Столовался за их счет – и выходило так, что главный их пан долго вычитывал меню, потом каждый что-то себе выбирал, выбирал и я. А главный потом расплачивался.



Сидеть с ними в ресторациях – мука. Все чинно, неторопливо. А они гутарят меж собой по-своему. Ничего не понятно. Хотя и славяне. Оно бы и пусть, да мне-то деваться некуда. Правда, пару раз манкировал и на их обедах не появлялся. Но все время ж нельзя было так…
А были они – видать по всему – прижимистые. Помнится, в Ленинграде накупили часов наших – по их прикидкам то был хороший гешефт. У одного чего-то не заладилось, так ездили по всему городу часы его менять, На Невском выяснилось, что он как-то неправильно их заводил. Вот и вся негоция…
Там же в Ленинграде остановились в обкомовской гостинице «Смольнинская». У меня был отдельный номер.
Кто-то из них занес ко мне в номер ящик чешского пива – тогда это был большой дефицит, и они его взяли, кажется, в своем консульстве. Потом ящик забрали и втихаря в своем уже номере прикончили.
Вроде б и ничего особенного – а осадок остался.
(Кстати, вспомнилось мне как в том же Ленинграде, только еще раньше, работал я в газете «Вечерний Ленинград». Прихожу как-то в редакцию с бодуна, А мне говорят, чтоб немедленно перся в гостиницу «Москва» - приехали чехи и мне, как бывшему экскурсоводу, надо Питер им показать и в Разлив свозить – по ленинским, стало быть, местечкам.
Они были какие-то любители автопутешествий. «Жигуль» - приспособленный для ралли, вагончик.
Короче: оставили они меня в номере, а сами куда-то делись. Потом один из них за мной зашел, спустились мы вниз, гляжу, они там сидят в этом своем прицепе и баланду – какие-то супы или каши одноразовыми ложками трескают.
Это – чтобы в ресторане не платить.
Потом они жаловались, что дорого там.
А я – с бодуна, чуть живой, язык набекрень – им все про город, про революцию, да про Ильича… Правда, ездить было классно, машина верткая, приемистая, да и дороги-то в ту пору по сравнению с нынешним временем пустые были.
И только после Разлива уже в самом конце один из них выуживает из багажника бутылку пива – чешского! – и подает мне.
Ну не гестаповцы они после этого!
Мало того, что все это само по себе унизительно, так еще и в самом конце, когда я уж и так предвкушал близость спасительного пивного ларька на задворках БДТ.
Тем более, что утром-то они меня схватили в охапку – будто б в заложники, продержали в своем вшивом номере, пока кашу из пакетиков в своем фургоне жрали, да я б за это время уж пару бы кружек хватанул и вообще жизнь бы раем казалась мне…
А уж то, что они живоглотами были, говорит и тот мелочный вроде бы фактик. Старший у них мигом заметульку сварганил про этот приезд – мол, по стопам великого Ленина и проч. .Ее тотчас тиснули и Гуренков-редактор писал какие-то справки в бухгалтерию, чтоб им тут же и выдали гонорар…).
Ну вот. Приехали.А теперь – вместо чехов – словаки.
Поехали с ними в Углич. Приводят нас в то место, где царевича Дмитрия зарезали. Сам директор музея ведет рассказ, а они торопят, неинтересна им наша история.
Словом, провозился я с ними неделю. А потом – аллаверды – они говорят: хотим того хлопчика к нам в Братиславу на халяву позвать – нехай погуляет, поглядит и на нашу жизнь.
Лады. Даю согласие. Но не говорю, что уже зондирую насчет перебежки из «савраски» в другое издание.
А тогда – без райкома КПСС никуда.
И вот ведут меня в райком на собеседование. В Свердловский райком КПСС – на Петровку рядом с МУРом.
Пока жду – наблюдаю, как девицы из кордебалета Большого театра готовятся к собеседованию. Одна бегает, спрашивает, кто в Америке нынче президент. Смешно, думаю, даже этого не знают.
– Да куда они денутся. – говорит мне сопровождающий от партбюро Евгений Хохлов. – Без балета театр ведь не поедет на гастроли.
А тут и наша очередь.
Сидят за столом штук шесть старых мухоморов. Характерная деталь - едва ль не у каждого под рукой газета «Красная звезда»,
– А-а, - говорят. – Из «Советской России». Знаем-знаем вашу газету.
А надо сказать, что в ту пору «савраска» считалась смелой, тявкала на министров и на прочих правящих сошек, на которых распространялось грозное «фас» или «ату».
Ну сидим, разговариваем. И один из мухоморов говорит:
– Скажите, а с каким предложением недавно в бундестаге выступила партия зеленых?
А надо сказать, что в «савраске» у меня была очень узкая специализация, в основном использовали меня для создания опусов об утилизации отходов – тогда все покосились на бережливости: по телеку призывали гасить лампочки, собирать макулатуру, перерабатывать шины и прочую муру.
А тут – вопрос из внешнеполитической области.
Конечно, так просто меня из седла не вышибить, все-таки я тоже в совпартшколе обучению подвергался. Помараковал маленько, зеленые – это ж в защиту природы. Ну и высказал осторожно свое предположение, стараясь придать ему утвердительную тональность.
–Товарищ недопонимает, – возмутились мухоморы.
Короче, выставили нас вон с условием новой попытки.
В «савраске» всё партбюро возмущалось.
А тут подоспел и переход на другую службу. Обращаются из партбюро:
– Снова идти в райком, Что сказать комиссии?
– А скажите, что раз он не знает про законопроект зеленых в бундестаге – так мы его и уволили.
Потом мне передавали, что мухоморы на это ответили:
– Зачем же так жестоко! Можно было поставить на вид.
Так вот я и не поехал в Словакию.
До сих пор не жалею.