|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2006-03-17 09:30:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Китайские истории в комментариях
http://ivanov-petrov.livejournal.com/32
groovy_merchant рассказал венок сонетов из истории династии Хань: любовные истории, обрамляющие череду славных царствований. Потому что неславных не бывает…
«Мифология вполне себе существовала и рудименты ее ясно видны. Есть они, к примеру, в переведенной у нас книжке Шан Юэ. Любовные мотивы тоже иногда прорывались, в особенности в поздние периоды, Мин там или Цин.
Другое дело, что эти концепты не могли закрепиться в культуре (в культурах, на самом деле), не умели укорениться из-за какой-то избирательности. Что-то в них не цепляло. Например, мотив мужской дружбы за стаканчиком вина или ночного одиночества перед огарком свечи (с вином, опять же) имеет для образцового китайца гораздо более существенное значение - и это сквозные сюжеты с примерно двухтысячелетней историей.
А вместо любви, кстати, была страсть, чувство вполне шекспировских пропорций. Вот, например, Старшая Хань, быть может самая значительная династия, началась с одной такой истории о страсти, и закончилась другой. Оба повествования вполне жуткие в конце и красивые вначале. Такими нарративами китайская история заполнена больше, пожалуй, чем другие культуры.»
«Обыкновенное китайское повествование ведется от лица жу - "служилого", такого специального карьерного человека. У него есть родовые черты, он например, в детстве читал Книгу песен или, скажем, Шаншу и к пятнадцати годам достигал небывалых в этом деле успехов. Дальше он поступал на службу и достигал ранга какого-нибудь Привратника Западных Ворот, удостаивался внимания и милостей императора... Ну, и так далее. Медаль за город Будапешт.
Вот одной из главных черт такого человека, было то, что он был такой поживший уже, опытный, часто, кстати, тучный человек. Пожилой, уставший мужчина. Например, была такая чудесная женщина по имени Бань Чжао, она написала главу в Историю Хань. Эта глава неотличима по стилю и духу от того, что написал Бань Гу, ее брат и основной автор истории. Как автор Бань Чжао была не смышленой и активной женщиной, а таким общим жу.
В жизни, или точнее в идеальном представлении о жизни, в модели у такого служивого не было особой потребности в любви. У него была жена и несколько наложниц, у него была физическая близость как постоянный фактор и не было нужды эту надобность оправдывать и вообще как-то обставлять.
Между прочим, в новоевропейской литературе любовь требует оправдания, первым человеком, который не поддался на эту уловку был уже Хемингуэй, явление скорее позднее.
И вот мы наблюдаем нечто вполне технологическое со стороны "служивого" и видим если не любовь, то ревность, нечто с любовью (или болезненной страстью, тут уж наверное не скажешь) тесно связанное, со стороны жены или наложниц. Жены, однако, слова не получали, а если получали, то немедленно начинали разговаривать суконным конфуцианским языком.
В книжках там и сям разбросаны очень трогательные истории про реальную любовь. Они примечательны, я одну расскажу. Был такой поэт Сыма Сянжу, если уж мы про Хань заговорили. Он и поэт был хороший, и карьера у него более-менее складывалась. Но вот незадача, влюбился он в дочку одного богатея и она полюбила его. Она-то полюбила, а вот с тестем дело не заладилось по всяким причинам. Тогда молодая пара оставила столицу Чанъань и перебралась в Чэнду в Сычуани. Там они на какие-то гроши открыли харчевню и постоялый двор, чем и перебивались. Ясное дело, это верх падения для тогдашнего чинуши. Однако ж любовь... Впрочем, папа потом, много позже простил. Но карьера все равно не задалась, так и помер поэтом. Бань Гу его за это только что дураком не бранит. Таких историй много, но все они эпизоды, или скорее анекдоты.
Примерное подобие любовных историй начинается поздно, с монгольского времени, они правда не лирические, а тогда уж драматические. Это такой ходовой сюжет (а другие в китайской драме редки) о том, что некто, сдав экзамены на должность, бросает жену и начинает новую жизнь с новой женой. Здесь бывает место лирике, особенно в позднейших вещах, ближе к нашим дням, но большей частью это похоже на смену автомобиля при продвижении по службе.»
«Ханьские истории вкратце таковы.
Первая связана с Лю Баном, основателем династии. Он был такой веселый человек, но судьба, личная его судьба как-то не задалась. Вот он вроде и империю создал, а получилась она какая-то рыхлая, с хищными родственниками и неуправляемыми соратниками. С гуннами вроде справлялись до поры, а потом фактически попали под их протекторат. Женился вот рано, чудак, вместе и старели, хотя и без особого счастья - жили в разных дворцах.
Все бы ничего, но уже под конец жизни он встретил девушку, которая, по всему, скрасила его старость (он, видимо, к тому же был серьезно болен или страдал от ран). Жена, однако, мужа пережила и после смерти его стала регентшей. Люйхоу, так ее звали, повелела выколоть несчастной женщине глаза, отрубить руки и ноги и содержать до смерти в отхожем месте. Так началась династия Хань.
А закончилась она тоже любовной историей. Последние императоры Хань были людьми мягко говоря странными, их, кажется, больше привлекали мужчины. Страна, однако, вполне процветала. Попался тем не менее один такой, который не брезговал и женщинами. Он был молодой совсем, в сущности мальчишка.
И вот один из кланов, которые боролись за власть возле слабого императора, заметив эту странность, что называется "подставил" девушку, дочь одного важного сановника, которая отличалась необычайной красотой. Мальчишка влюбился и это было наваждение. Девица и сама была не промах, и клан, стоявший за ее спиной, был кровожаден даже по тем неспокойным временам. В общем, они занимались преимущественно искоренением ханьской аристократии, достигнув при этом примечательных успехов.
Впрочем, суженый ей попался болезненный и долго не протянул и после ее смерти она приняла по совету своей тещи яд. Дни династии были, однако, уже сочтены, "тянулись с тех пор глухие, окольные тропы". Место искорененной родовой аристократии с двухсолетней историей занимали юные карьеристы и один из них, Ван Ман, в скором времени стал регентом при малолетнем императоре, а потом провозгласил собственную династию Синь. Разумеется, по просьбам трудящихся.»
http://ivanov-petrov.livejournal.com/32
groovy_merchant рассказал венок сонетов из истории династии Хань: любовные истории, обрамляющие череду славных царствований. Потому что неславных не бывает…
«Мифология вполне себе существовала и рудименты ее ясно видны. Есть они, к примеру, в переведенной у нас книжке Шан Юэ. Любовные мотивы тоже иногда прорывались, в особенности в поздние периоды, Мин там или Цин.
Другое дело, что эти концепты не могли закрепиться в культуре (в культурах, на самом деле), не умели укорениться из-за какой-то избирательности. Что-то в них не цепляло. Например, мотив мужской дружбы за стаканчиком вина или ночного одиночества перед огарком свечи (с вином, опять же) имеет для образцового китайца гораздо более существенное значение - и это сквозные сюжеты с примерно двухтысячелетней историей.
А вместо любви, кстати, была страсть, чувство вполне шекспировских пропорций. Вот, например, Старшая Хань, быть может самая значительная династия, началась с одной такой истории о страсти, и закончилась другой. Оба повествования вполне жуткие в конце и красивые вначале. Такими нарративами китайская история заполнена больше, пожалуй, чем другие культуры.»
«Обыкновенное китайское повествование ведется от лица жу - "служилого", такого специального карьерного человека. У него есть родовые черты, он например, в детстве читал Книгу песен или, скажем, Шаншу и к пятнадцати годам достигал небывалых в этом деле успехов. Дальше он поступал на службу и достигал ранга какого-нибудь Привратника Западных Ворот, удостаивался внимания и милостей императора... Ну, и так далее. Медаль за город Будапешт.
Вот одной из главных черт такого человека, было то, что он был такой поживший уже, опытный, часто, кстати, тучный человек. Пожилой, уставший мужчина. Например, была такая чудесная женщина по имени Бань Чжао, она написала главу в Историю Хань. Эта глава неотличима по стилю и духу от того, что написал Бань Гу, ее брат и основной автор истории. Как автор Бань Чжао была не смышленой и активной женщиной, а таким общим жу.
В жизни, или точнее в идеальном представлении о жизни, в модели у такого служивого не было особой потребности в любви. У него была жена и несколько наложниц, у него была физическая близость как постоянный фактор и не было нужды эту надобность оправдывать и вообще как-то обставлять.
Между прочим, в новоевропейской литературе любовь требует оправдания, первым человеком, который не поддался на эту уловку был уже Хемингуэй, явление скорее позднее.
И вот мы наблюдаем нечто вполне технологическое со стороны "служивого" и видим если не любовь, то ревность, нечто с любовью (или болезненной страстью, тут уж наверное не скажешь) тесно связанное, со стороны жены или наложниц. Жены, однако, слова не получали, а если получали, то немедленно начинали разговаривать суконным конфуцианским языком.
В книжках там и сям разбросаны очень трогательные истории про реальную любовь. Они примечательны, я одну расскажу. Был такой поэт Сыма Сянжу, если уж мы про Хань заговорили. Он и поэт был хороший, и карьера у него более-менее складывалась. Но вот незадача, влюбился он в дочку одного богатея и она полюбила его. Она-то полюбила, а вот с тестем дело не заладилось по всяким причинам. Тогда молодая пара оставила столицу Чанъань и перебралась в Чэнду в Сычуани. Там они на какие-то гроши открыли харчевню и постоялый двор, чем и перебивались. Ясное дело, это верх падения для тогдашнего чинуши. Однако ж любовь... Впрочем, папа потом, много позже простил. Но карьера все равно не задалась, так и помер поэтом. Бань Гу его за это только что дураком не бранит. Таких историй много, но все они эпизоды, или скорее анекдоты.
Примерное подобие любовных историй начинается поздно, с монгольского времени, они правда не лирические, а тогда уж драматические. Это такой ходовой сюжет (а другие в китайской драме редки) о том, что некто, сдав экзамены на должность, бросает жену и начинает новую жизнь с новой женой. Здесь бывает место лирике, особенно в позднейших вещах, ближе к нашим дням, но большей частью это похоже на смену автомобиля при продвижении по службе.»
«Ханьские истории вкратце таковы.
Первая связана с Лю Баном, основателем династии. Он был такой веселый человек, но судьба, личная его судьба как-то не задалась. Вот он вроде и империю создал, а получилась она какая-то рыхлая, с хищными родственниками и неуправляемыми соратниками. С гуннами вроде справлялись до поры, а потом фактически попали под их протекторат. Женился вот рано, чудак, вместе и старели, хотя и без особого счастья - жили в разных дворцах.
Все бы ничего, но уже под конец жизни он встретил девушку, которая, по всему, скрасила его старость (он, видимо, к тому же был серьезно болен или страдал от ран). Жена, однако, мужа пережила и после смерти его стала регентшей. Люйхоу, так ее звали, повелела выколоть несчастной женщине глаза, отрубить руки и ноги и содержать до смерти в отхожем месте. Так началась династия Хань.
А закончилась она тоже любовной историей. Последние императоры Хань были людьми мягко говоря странными, их, кажется, больше привлекали мужчины. Страна, однако, вполне процветала. Попался тем не менее один такой, который не брезговал и женщинами. Он был молодой совсем, в сущности мальчишка.
И вот один из кланов, которые боролись за власть возле слабого императора, заметив эту странность, что называется "подставил" девушку, дочь одного важного сановника, которая отличалась необычайной красотой. Мальчишка влюбился и это было наваждение. Девица и сама была не промах, и клан, стоявший за ее спиной, был кровожаден даже по тем неспокойным временам. В общем, они занимались преимущественно искоренением ханьской аристократии, достигнув при этом примечательных успехов.
Впрочем, суженый ей попался болезненный и долго не протянул и после ее смерти она приняла по совету своей тещи яд. Дни династии были, однако, уже сочтены, "тянулись с тех пор глухие, окольные тропы". Место искорененной родовой аристократии с двухсолетней историей занимали юные карьеристы и один из них, Ван Ман, в скором времени стал регентом при малолетнем императоре, а потом провозгласил собственную династию Синь. Разумеется, по просьбам трудящихся.»
