В своё время я читала этот рассказ в сборнике рассказов про привидения викторианских и эдвардианских писателей, а нынче "дело было вечером, делать было нечего", и я его перевела.



– Ты ведь не умираешь? – спросила Аманда.
– Доктор разрешил мне дожить до вторника, – ответила Лаура.
Аманда чуть не задохнулась.
– Но ведь сегодня суббота! Это уже серьёзно.
– Не знаю, насколько это серьёзно, но сегодня действительно суббота, – подтвердила Лаура.
– Смерть – это всегда серьёзно.
– Я не говорила, что собираюсь умирать. Видимо, я перестану быть Лаурой и превращусь во что-то другое. Скорее всего в животное. Знаешь, если в этой жизни ты вёл себя не лучшим образом, потом перевоплотишься на более низком уровне существования. А ведь, если подумать, я была не очень-то хорошей. Мелочной, вредной, злопамятной, ну и так далее – конечно, только если на то имелись свои причины.
– Для такого причин не бывает, – запальчиво возразила Аманда.
– Честно говоря, – заметила Лаура, – Эгберт – самая что ни на есть причина. Это ты вышла за него замуж и поклялась любить и уважать его. И выносить. Я – нет.
– Не понимаю, что не так с Эгбертом, – запротестовала Аманда.
– О, с ним всё так, дело во мне, – бесстрастно призналась Лаура. – Эгберт просто служил смягчающим обстоятельством. Например, когда на днях я вывела щенков колли погулять, он потом так суетился и брюзжал...
– Конечно, ведь они стали охотиться на его молодых пеструшек сассекской породы, согнали двух наседок с гнёзд, и вытоптали все клумбы. Ты же знаешь, как он трясётся над своим птичником и садом.
– Всё равно, нечего было пилить меня целый вечер. А когда я наконец стала получать удовольствие от этого разговора, он сказал: "Давай больше не будем об этом!" Вот тут-то и пришёл черёд для моей маленькой мести. – Лаура захихикала, и в её смехе не было раскаяния. – На следующий день после случая со щенками я натравила всех этих пёстрых курочек на его сарайчик с рассадой.
– Как ты могла?! – воскликнула Аманда.
– Очень просто. Две курицы делали вид, что несутся, но я проявила настойчивость.
– А мы думали – это случайность!
– Вот видишь, у меня действительно есть основания считать, что в следующем воплощении я на человека не потяну, - подвела итоги Лаура. – Наверное, превращусь в животное. Правда, если подумать, я была не так уж и плоха в своём роде, так что смогу стать какой-нибудь симпатичной зверушкой. Изысканной, юркой, жизнерадостной. Например, выдрой.
– Не могу представить тебя выдрой.
– Если уж на то пошло, то, наверное, и ангелом ты меня представить не можешь.
Аманда промолчала. Представить Лауру ангелом она действительно не могла. А та продолжала:
– Лично мне кажется, что быть выдрой – это замечательно. Ешь себе лососей круглый год! А ещё можно ловить форель прямо там, в воде – вместо того чтобы часами ждать на берегу, пока она соизволит выпрыгнуть и схватить муху, которой ты перед ней трясёшь. А ещё у неё стройное тело...
Аманда не могла не вмешаться.
– А собаки, которые охотятся на выдр? Подумай, как это ужасно, когда за тобой охотятся, преследуют, а потом рвут на части!
– Ну, если при этом на тебя смотрят едва ли не все соседи, то это уже забавно. И уж во всяком случае, это куда лучше, чем медленно умирать с субботы до вторника. Ну и потом я смогу превратиться в кого-нибудь ещё. Если я буду хорошей выдрой, то, наверное, смогу стать человеком. Из тех, что попроще. Скажем, маленьким темнокожим мальчиком-нубийцем. Голым.
Аманда вздохнула.
– Мне бы хотелось, чтобы ты отнеслась ко всему этому посерьёзнее, если действительно хочешь дожить до вторника.

Лаура умерла в понедельник.
– Это ужасно, – жаловалась Аманда дядюшке своего супруга, сэру Лулворту Квейну. – Я пригласила столько народу на рыбалку и игру в гольф, да и рододендроны в самом цвету...
– Лаура никогда не считалась с окружающими, – отвечал сэр Лулворт. – Она родилась как раз на той неделе, когда в Гудвуде проходили скачки, а у её родителей гостил посол, который терпеть не мог младенцев.
– Ей в голову приходили такие странные мысли.... Не знаете, в её семье не было сумасшедших?
– Сумасшедших? Нет, не слыхал. Её отец живёт в Западном Кенсингтоне, но во всех других отношениях он вполне нормальный человек.
– Она почему-то решила, что перевоплотится в выдру.
– Теперь так часто сталкиваешься с этими идеями о реинкарнации, даже на Западе, что их нельзя считать признаком сумасшествия. К тому же, – продолжал сэр Лулворт, – в этой жизни Лаура совершала такие странные поступки... Даже не представляю, что она может выкинуть в следующей
– Думаете, она и вправду может стать после смерти каким-нибудь животным? – Мнение Аманды часто менялось в зависимости от мнения собеседника.
И тут в столовую для завтрака вошёл Эгберт. Судя по его лицу, произошло нечто даже худшее, чем смерть Лауры.
– Мои пеструшки! Целых четыре! Те самые, которых я хотел отвезти на выставку в эту пятницу! Одну выволокли из курятника и сожрали прямо в центре клумбы с гвоздиками, на которую я потратил столько времени и денег. Кто-то явно решил поизмываться над моими лучшими цветниками и курами. Такое впечатление, что эта гадина точно знает, как причинить побольше вреда, потратив поменьше времени.
– Думаешь, это была лиса? – поинтересовалась Аманда.
– Я бы сказал, что больше похоже на хорька, – добавил сэр Лулворт.
– Вряд ли. Там везде было множество путаных следов, которые привели нас к ручью в углу сада. Уверен, что это была выдра.
Аманда украдкой взглянула на сэра Лулворта.
Эгберт был настолько взбудоражен, что отправился надзирать за укреплением ограды вокруг птичьего двора, даже не позавтракав.
Аманда была шокирована.
– Мне кажется, она могла бы дождаться конца похорон!
– Это же её похороны. А вообще это тонкий момент в правилах хорошего тона – сколько почтения ты должен выказывать своим собственным останкам.
Неуважение к погребальным обрядам проявилось и на следующий день. Пока семья была на похоронах, кто-то зверски истребил остававшихся пеструшек. Мало того, отступая, мародёр вытоптал все цветочные клумбы. Грядки с клубникой в дальнем конце сада тоже пострадали.
Эгберт был в ярости.
– Я немедленно отправляюсь за собаками для охоты на выдр.
– Ни в коем случае! Даже не думай! – воскликнула Аманда. – То есть... Я имею в виду, что у нас тут только что были похороны...
– Нет уж, без этого теперь не обойтись. Раз выдра повадилась к нам ходить, это будет продолжаться и дальше.
– А может, теперь, когда кур не осталось, она отправится в какое-нибудь другое место?
– Можно подумать, что ты хочешь защитить эту тварь! – возмутился Эгберт.
– В последнее время ручей так обмелел, – защищалась Аманда, – охотиться за животным, которое даже не может спрятаться – это не спортивно.
Эгберт уже просто кипел от злости.
– Боже милостивый, да при чём тут спорт! Я просто хочу уничтожить эту тварь как можно скорее!
Когда в следующее воскресенье, пока семья была на церковной службе, выдра пробралась в дом, вытащила из кладовки половину лосося, а потом сожрала его в кабинете Эгберта, усыпав чешуйками персидский ковёр, Аманда уже не протестовала.
– Вот-вот, скоро она начнёт прятаться под кроватями и кусать нас за пятки, – говорил Эгберт. Зная, на что способна именно эта выдра, Аманда подозревала – ждать осталось уже недолго.
Вечер накануне охоты Аманда провела, гуляя в одиночестве по берегу ручья и издавая звуки, которые, как она полагала, напоминали лай собак. Те, кто это слышал, снисходительно сочли, что Аманда практикуется для участия в конкурсе по звукоподражанию животным на грядущей ярмарке.
Новости с охоты ей доставила подруга, соседка Аврора Баррет.
– Ах, как жаль, что тебя не было! Мы провели чудесный день. Выдра нашлась сразу, в пруду в конце вашего сада.
– Вы... её... убили?
– Конечно! Самка, и такая хорошенькая. Когда твой муж попытался её схватить, она его тяпнула, и довольно сильно. Бедная зверюшка, мне её жаль. Когда её прикончили, выражение глаз у неё было таким человеческим... Ты скажешь, что это звучит глупо, но знаешь, кого она мне напомнила? Дорогая, что с тобой?!

Когда Аманда немного оправилась от нервного потрясения, Эгберт увёз её отдохнуть в долину Нила. Смена обстановки быстро восстановила её душевные и физические силы. Выходки предприимчивой выдры, которая просто искала себе пропитание, уже не казались ей сверхестественными.
Спокойный характер Аманды взял своё. Её не смогли взволновать даже вопли, донёсшиеся однажды вечером из гардеробной супруга, пока сама она безмятежно занималась своим туалетом в номере каирского отеля. Голос был его, а вот слов таких он обычно не употреблял.
– Что случилось? – весело поинтересовалась Аманда.
– Эта маленькая тварь пошвыряла все мои чистые рубашки в ванную! Ну погоди, я ещё тебя поймаю, маленький...
– Что за маленькая тварь? – Аманда подавила желание захихикать. Язык Эгберта явно не мог выразить всю его злость.
– Маленький голый темнокожий нубийский мальчишка, – выпалил тот.
И теперь Аманда серьёзно больна.