09:02 am
[Link] |
«Русское искусство принимает еврейские черты»
Я хочу сказать, что русское искусство в ХХ веке стало принимать еврейские черты. В нем всегда есть какая-то скорбь, которая кажется даже излишней. Но если, скажем, взять немецкую музыку, например Бетховена, то в начале будет минор, а в конце мажор. И ты понимаешь, что все идет правильно. У русских и у евреев странная природа. «Хава нагила» формально написана в мажоре. Хотя, если посмотреть неформально, — абсолютно минорная песня. Просто тут важно, с какого бока ты поставишь заключительный аккорд. Это двойственность восприятия мира, в котором через мажор все равно будет проглядывать минор. — А что вообще происходит в русской музыке? — Русская музыка получила заряд еврейской интонации. Но этот же заряд получила и европейская музыка. Фундамент европейской музыки — это полуторатысячелетний Григорианский хорал. Все эти молитвы были сведены папой Григорием в такой канонический свод. Но эти хоралы являются перепетой йеменитской иудейской псалмодией. Когда берешь древние образцы II-III веков и сравниваешь те же тексты псалмодии, то получается, что эти древние молитвы имеют общий текст и одни и те же интонационные особенности, свойственные еврейской мелодике. Но в Григорианском хорале они как-то выпрямляются, все увеличенные секунды становятся нормальными. И через какое-то время из этой иудейской псалмодии выросла европейская музыкальная культура. Так и получается: если уйти в глубины подсознания, то все соприкасается, все едино. Музыкальные архетипы у всех идей едины. Но рождались они в Иерусалиме, про что написана наша с Кимом песня — 137 псалом Давида: Ерушалайм, сердце мое, О чем мне петь вдали от тебя? На что смотреть мне вдали от тебя Глазами, полными слез?
|