Страх мелкого шпанёнка, который привычно-безнаказанно тырит мелочишку у малышни, – и вдруг замечает за спиной хрестоматийного мента дядю Стёпу, который всё видит, укоризненно ухмыляется и уже заносит тяжёлую лапищу для позорного подзатыльника. Страх Кирпича, Ручечника и Копчёного под парализующим взглядом капитана Жеглова. Ну, эти-то, которые с «десталинизацией», понимают также, что доброй затрещиной не отделаются: Глеб Егорыч мужчина суровый, мелочёвкой не занимается.

Откуда этот страх?

«Ирония судьбы», сталинградская Родина-мать, остатки Стены смоленской крепости, победный гол киевского «Динамо» в «матче смерти», поношенный китель красного императора, оранжевый скафандр Гагарина, полный боекомплект «Булавы» на неуязвимом «Юрии Долгоруком» и даже подвернувшееся в рифму российское гражданство Депардье, – всё это недобитые артефакты великой цивилизации, которая, зараза такая, опять выжила. Большие пацаны с соседнего двора, которые подзуживали мелкого шпанёнка на уголовные шалости и обещали «разобраться» с дядей Стёпой и с Жегловым, – не разобрались, обделались и тактично смылись в подворотне.

И обнаружил себя стиснутый потным страхом шпанёнок стоящим в одиночку и враскоряку перед этой махиной. Масштаб махины в его умишке не помещается, но соображалки хватает, чтобы понять: это всё. Доигрался."