.
В четверг на Ваганьково простились с Борисом Васильевым -
пишет Минкин.
Множество венков, ордена на подушках, почетный караул в парадной форме, военный оркестр — всё было как полагается. Всё было очень достойно. Были телекамеры, фотографы, телеграммы от руководителей страны.
Всё было, только не было очереди. Не было народа. Не было однополчан.
Не было писателей. Кто их знает — почему. Некоторые, впрочем, пришли; может, десять, может, двадцать. Но ведь в Москве несколько тысяч писателей. И вряд ли найдётся хоть один более знаменитый, чем Васильев. И уж точно нет более благородного.
Не было читателей. Кто их знает — почему. Пришли вряд ли более трёхсот. В четырёхсотместном зале ЦДЛ было полно пустых мест.
Триста из 15 миллионов москвичей — две тысячных доли процента (0,002 %).
Умри он на 25 лет раньше — очередь тянулась бы от Манежа. За эти годы в России умерло около 50 миллионов.
И несколько миллионов уехало. Эти умершие и уехавшие были читателями.----------------------------------------
-----------
Нет, Минкин, не эти умершие и уехавшие были его читателями. Точнее, не только они. В большинстве своем не пришли те, которые увидели как переродился их некогда любимый писатель. Люди так отреагировали на его антисоветчину. Вот в этом причина.
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}