| ответ аквалангу |
[Oct. 18th, 2006|04:50 am] |
Ответ на ответ Акваланга не влез в комментарий, и вот он теперь здесь, под катом.
-//-
Я по-фидошному отвечу, с квотингом.
>Строго говоря, сейчас не существует
>ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.
>Я бы не списывал со счетов "конец истории",
>что-то очень точное в этом концепте есть...
Если это – конец, то пистолет совсем в другом кармане.
Ты про этот конец? (Или про этот более длинный?)
Эссе я прочитал, а синопсис книги взял пока отсюда.
0.
Сам Фукуяма – госдеповская мартышка , и рассуждает как госдеповская мартышка. "А третий мир давайте не рассматривать", "никого не волнует что там у них в Албании и Буркина Фасо"... И так все время.
1.
Теория конца истории гегельянская, то есть исходит из того, что история развивается от несовершенных форм к совершенным и имеет конец. Мне такой подход представляется вредным (он, например, загоняет в слишком узкие рамки марксистский дискурс). В своих построениях Фукуяма исходит из гегельянского же (в противовес марксистскому) примата сознания над материей. Этот тезис, так же как обратный тезис Маркса, не имеет смысла, поскольку категории материи и сознания что-то значат только относительно друг друга и друг через друга определяются. Что главнее, верх или низ? Верха нет без низа, а низа без верха. Чисто технические понятия.
Вряд ли это поможет мне оппонировать Фукуяме: хотя из 14 страниц 4 посвящены именно этому, никакой очевидной связи с основной идеей мне отследить не удалось. Либо это было раскрыто в книге, либо это госдеповская ловкость пальцев.
В любом случае я полагаю полезным освободиться от гегелевского (и в значительной степени, от марксистского) интеллектуального метода. Его левополушарная абстрагированность с большой вероятностью превращает в безмозглого дурака, доктринера и программиста. Взять на вооружение следует метод даосский и гераклитовский. Его диалектичность позволяет отказаться от битвы над нерелевантными, неправильно поставленными вопросами.
2.
Любая общественная система воспринимает себя как последнюю. Это совершенно неизбежно, поскольку на момент она действительно является последней. Самодержавие любого толка, власть священников, римская империя – в момент, когда они существовали, невозможно было представить, что это куда-то денется. Сделать это – значит попытаться в терминах определенной системы описать то, что находится вне ее. Поскольку человек обычно базирует прогнозы на собственном опыте, ему тяжело представить нечто, чего он еще не испытывал. Это, однако, не говорит ни о чем, кроме его плохого воображения.
3.
Важный аргумент Фукуямы: он считает, что будто бы свойственные человеку на биологическом уровне отношения "хозяин-раб" нашли свое наименее болезненное отражение в принципе представительной демократии, поскольку тезис (господин) сливается в синтезе с антитезисом (рабом) и они счастливо живут далее.
Здесь либерализм признается в том, что он закрепляет несвободу. Действительно, если внимательно посмотреть, то так оно и есть, если судить по крайней мере по количеству стресса и неврозов. Получается, тебя не просто кто-то угнетает, а ты это делаешь сам!
Необходимо рассматривать отношения хозяин-раб не как заложенные в природе, а как отклонение в структуре личности, вызванное некоторыми аспектами традиционной патриархальной семьи и подавляющей морали. Фрейдомарксистские концепции Вильгельма Райха необходимо разрабатывать и применять практически. Буквально вплоть до выема младенцев из семьи и помещения в психоаналитический детсад, где разрешается дрочить и сомневаться в авторитетах (такие кстати были в России в 20-е годы, под патронажем Троцкого).
Если что-то удастся, то значит, основой жизни общества может быть не тупая соревновательность, а радость творчества и, гм, любви. Тебя колбасит от самого процесса ебли и творчества, а не от сознания власти. В этом добрая половина коммунизма!
Фукуяма все базирует на том, что основной инстинкт человека – жажда признания (а следовательно, власти). Если это так, то Фукуяма, вероятно, прав и в остальном. Я полагаю, однако, что инстинкт признания доминирует у сраных психов, а у здоровых доминирует сексуальность.
Если же вдруг это не так, нужно этого добиваться евгеническими методами. Люди делятся на ебучих и драчливых; в гармоничном обществе первых должно быть больше.
Потому что жить надо хорошо или никак.
4.
Громоздкая машина рынка и капитализма создает много лишней – бессмысленной – работы и мусорной информации, без которой ничего не изменится. Это непременно вызывает стресс и неврозы, причем как только человек становится чуть умнее устрицы, он это осознает и начинает ненавидеть свою никчемную бессмысленную жизнь (а пока не становится, видит серьезный вызов в увеличении продаж и прибыли, а смысл жизни – в работе).
Логично поэтому предположить, что по накоплении критической массы ненависти и осознания ее причин, люди начнут стараться что-то изменить. Поэтому для своего поддержания система нуждается в непрерывном оглуплении.
Социал-демократии преуспевают в этом несколько меньше, чем общества с людоедским либерализмом, поскольку дают велфэр – то есть работать на фирму идет только совсем уж тупой сектант. В социал-демократии лень борется со скукой, и если скука вдруг победит лень, шведы отменят у себя рынок и парламент.
5.
Выборная система дает единение раба и хозяина и ощущение безопасности. Лучше, якобы, самому выбирать, кто тобой управляет (на самом-то деле насрать, любое подчинение унизительно). Коммунизм же, по Фукуяме, не совместим с выборной демократией, а с ней совместим рынок. Обществу жаль потерять демократию, поэтому и к рынку оно будет вечно привязано.
Однако представительная форма – это лишь низшая форма демократии. Тот же коммунизм предусматривает прямую демократию, то есть самоуправление. Его главный недостаток в том, что оно предполагает высокий средний уровень интеллекта. Даже попытка ввести промежуточную форму - советы провалилась из-за того, что "низкий культурный уровень основной массы населения России не позволял добиться немедленного вовлечения ее в управление государственными делами". Так что пока все дураки, коммунизма не будет. Будет рынок.
6.
Соответственно, все что нужно – найти способы снизить эффективность оглупления.
Как только это удастся, массе станет очевидна мысль, что качество жизни не находится в прямой зависимости от интенсивности потребления, и что если ты не уверен в себе, тебе нужна инициация и много хорошего секса, а не новая бритва, "дарящая чувство уверенности".
7.
Тот же Фукуяма признает, что жить в пост-истории хуево и скучно, но думает что отсутствие войны и голода будет вечно это искупать в глазах миллиардов. Тут есть два недочета.
Во-первых, исчезающие война и голод существуют только в статистических отчетах, которыми госдеповские мартышки кормят обывателей и по дури жрут сами. На самом деле рынок кормится кровью рабов и слезами детей. Про это даже книжка есть.
Во-вторых, если голод и война вдруг исчезнут, память о них пропадет через поколение-другое. Это поколение захочет смысла – и тогда всего два выхода для честных ребят.
Вдобавок, страх за завтрашний день мало что значит, если учитывать что завтрашний день – гарантированно – маята, пустота, full-time office work.
8.
В той части, где Фукуяма привязывает либерализм к ницшеанству, хвост госдеповской мартышки торчит очевидно как нигде. Столько натяжек, неспособности выйти за пределы схемы "бандит-жертва" (пассионарий по Фукуяме всегда бандит и вор) и простого вранья, что нужно разбирать подробно и отдельно.
Не вдаваясь глубоко: Фукуяма утверждает, что либерализм и парламент гарантируют свободу достижений не только в экономике, но и в прочих областях. Между тем, во-первых, это не так (в конечном счете любое достижение измеряется деньгами – дурной критерий, никакого удовлетворения не приносящий). Во-вторых, выборная демократия по определению ориентируется на людей средних и хуже среднего – во всем. Сам же по себе критерий достатка, определяющий все – приемлем только для людей небольшого ума, либо повернутых на "признании" (само достижение не волнует их).
9.
Что касается отражения постмодерна в культуре, то я предпочитаю его по-марксистски трактовать не как конец истории, а как конец ее буржуазного этапа; культурное выражение пережившего себя капиталистического способа производства; манифестацию буржуазии, отжившей, протухшей и утратившей креативность.
Все это не очень внятная критика, но ведь и книгу я пока не читал.
>Фраза "традиционалисты зовут в прошлое",
> во-первых не верна относительно классического
>традиционализма (который никого никуда не звал),
А что делал?
>во-вторых юродство современных нам персонажей в фофудье
>не требует такого пафосного разоблачения.
Так а кто не в фофудье-то?
>Они ничего не знают ни про прошлое,
>ни про настоящее, это такие же эфемерные персонажи
> антихристового галлюционоза, петрушки Великой Пародии,
>как и остальные.
Это неконструктивная риторика, все вокруг нас есть Майя. Особенно то, на чем веками налеплена печать Сакральное.
>Проект консервативной революции, как политического продолжения
>традиционализма - бороться с современностью изнутри,
>вскрыть тайные, субверсивные измерения современности - фашизм и коммунизм -
>и замкнуть их на Традицию.
Что это значит политически?
Как это "вскрыть"? Почему они "тайные"? Что значит "замкнуть на Традицию"? (Предполагая, что сам термин Традиция не расплывчат и что-то значит).
Если "бороться изнутри", почему это называется революцией? Это что вообще значит – изнутри – наняться в Макдональдс и насрать в котлету? Быть менеджером по продажам, получать три штуки баксов – но ничего не продавать, а читать Парвулеску? Совершать по временам крестный ход? Гонять нацболов, чтобы насолить Америке? Пикетировать РАПС, чтобы остановить демографический кризис? Надеяться, что даря оккупационной власти изящный дискурс, добиваешься не только дискредитации дискурса?
Вообще о чем речь, о культуртреггерстве? Типа быть умными и сильными, и таким образом делать мир лучше? А власть не захватывать, церкви не взрывать, семью не ликвидировать, банкиров на столбах не вешать, в космос не лететь, мертвецов не воскрешать – чего уж там, даже зубы не лечить? Some revolution!
Я понял бы еще культуртреггерство, подготовляющее революционную ситуацию. Это, в принципе, единственная верная опция. Но этого же нет; есть какая-то дурацкая борьба с презервативами в школах.
Эта последняя, кстати, знаешь чего симптом? Того, что вы пытаетесь изобразить "традиции" как Традицию, а на самом деле они не больше как невротический мусор. Где надо освобождать – вы закрепощаете и консервируете – а консервировать кроме дерьма-то и нечего. Выходит консервированное дерьмо.
Традиции не существует, а "традиции" виноваты в том, что все вокруг ебанутые психи!
Что такое "бороться с современностью"? Что это значит политически? Экономически? С точки зрения культуры и психологии массы?
Мне кажется, аккуратный политический дискурс требует приведения любых выражений к простому виду, в котором каждый термин что-то значит. Политическая теория не может иметь дела только со смутными ощущениями и предчувствиями, иначе она будет никчемной хуйней, интеллектуальной бирюлькой для скучающих умников.
>Но современность (эпоха Модерна) как "либеральный концлагерь"
>и "мир как супермаркет" если не кончилась, то подходит к концу.
Какие признаки этого ты видишь? Ну то есть либеральный концлагерь, допустим, где-то кончается, начинается опять патриархальный (с помощью конс.революционеров, отчасти). Левиафан на подаче, мяч на половине Бегемота. Где ты здесь видишь пожирание этих зверей праведниками на последнем пиру?
>Таким образом, и классическая консервативная
>революция себя исчерпала. Счет 1:1.
Что значит "революция себя исчерпала"? Она состоялась? Победила? Закрепила результаты? За что ты ей очко-то начислил?
>Выработать новые положения КР в эпоху
>пост-современности - наша задача.
Да, но для этого ей нужно выкинуть метафизические костыли, и научиться описывать социальные явления в социальных терминах, экономические в экономических, психологические в психологических – а не в терминах каббалы, гностики, схоластики и немецкой идеалистической философии.
Исправление имен либо укажет четкую цель и программу КР, либо выявит ее пустоту.
Отрицательный результат – тоже результат, причем я полагаю уже достигнутым, и именно его.
>В прошлое КР не зовет. Зовет к Вечности. Это разные вещи.
>Любое обращение к Вечности остается в истории навсегда.
Под заголовком "Ужасная глупость".
Вечность будет, если придумать способ физически не умирать, сохраняя дееспособность и память. Всякую другую вечность придумали попы для рабов.
>Пост-современность может оккупировать лексикон
>- а скорее жаргон - нашего движения.
>Может мимикрировать какие-то содержательные моменты.
Правильно, и так будет всегда, если вовремя не обновлять содержательные моменты и жаргон. Имея за плечами какую-то внятную телеологию (а в вашем случае она несколько смутная), можно обновлять стратегию и тактику как угодно. Не имея этого, будешь сидеть и грустно надеяться вычитать что-то у каких-то философов.
У тебя "пост-современность" как какой-то дьявол одушевленный. Ты считаешь ее какой-то отдельной сущностью или это нужно читать как "некоторые люди, совокупность которых договоримся называть "пост-современность"? Если первое, то это слишком большой уровень абстракции. Если второе - неудачная терминология.
>А пропо, статья "Нас всех сожрет свинья" в газете Вторжение
>вышла, всем нашим очень понравилась :-)
Сохрани для меня копию? Ну или где купить скажи.
Вот еще чего – у вас есть сколько-нибудь выраженный левый фланг? То есть такие как ты, что если соскоблить Дугина – и будет честный левый, "октябрь, коммуны, свободный секс и непрерывный оргазм", а не "сияющий Гиммлер из замшелой могилы"? |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}