А.Белобородов. 1929 г.

Это сейчас нам рассказывают, как звери-комиссары прятались за спинами солдат и расстреливали отступающих, а на самом деле воевали они обычно так, как совсем молодой А.Белобородов:
«Пулемётная очередь сыпанула часто, как будто ударили чудовищной металлической палкой по гигантскому забору. Справа упал командир роты Лепешко, слева ткнулся лицом в землю красноармеец. Промелькнула мысль: ”Повезло”, но она прошла как-то стороной. Главным же было почти физическое ощущение тяжести, которая легла именно на его плечи, ощущение того, что люди ждут именно его команды и готовы идти за ним... “Рота! Вперёд,” – ... крикнул двадцатишестилетний политрук... Увидел удобную лощину, которая выходила прямо к мосту, провёл по ней людей и обрушился на спины противника. Мост был захвачен, во время атаки рота почти не потеряла людей. В представлении Белобородова к ордену Красного Знамени – первой награде в его жизни – было написано в духе тех лет – коротко и энергично: “Дрался, как чёрт”.»

«Вдоль железной дороги в плотных боевых порядках пробивался целый полк китайцев численностью более двух тысяч штыков. С нашей стороны на его пути стоял заслон — бурят-монгольский кавдивизион. Этот дивизион, имея перед собой в 8 — 10 раз превосходящие силы, был вынужден, маневрируя, отходить на восток навстречу нашим частям, подходившим из Чжалайнора и развертывавшимся в боевой порядок. Удачным маневром дивизион вышел во фланг прорывавшимся китайцам, немедленно развернулся в боевой порядок и пошел в атаку в конном строю.
В это время мы, командиры армейского командного пункта во главе с В. К. Блюхером, опередив наступающие от Чжалайнора войска, подъехали к району атаки. Мы могли лично наблюдать, как бойцы и командиры бурят-монгольского кавдивизиона, умело владея шашками, врубались в боевые порядки противника, наводя на него ужас и панику. С юго-востока от Чжалайнора к ст. Маньчжурия подходила 5-я Кубанская бригада, тесня противника к городу.»

С.Вострецов

Участник событий, будущий Герой Советского Союза, генерал армии Иван Федюнинский вспоминает:
«Во второй половине ночи из-за туч появилась луна.... Вскоре донесся шум моторов и обрывки фраз. Вдоль полотна двигалась какая-то бесформенная масса людей... — Товарищ командир, китайцы стремятся вырваться из окружения... Мы находились в 300 — 400 метрах от дороги и могли в упор расстреливать противника из всех 18 пулеметов.
Не подозревая об опасности, вражеские войска шли в направлении Чжалайнора. Когда они ... оказались перед нашими позициями... море свинца обрушилось сверху на головы врагов. Удар был неожиданным и сокрушительным. Среди белокитайцев началась паника. До нас донеслись крики и стоны. Часть подразделений, которые уже прошли высоты, побежали в сторону. Пришлось несколько пулеметов перебросить на это направление, чтобы преградить путь врагу. Я решил лично возглавить эту группу пулеметчиков, ибо положение складывалось там, прямо скажем, угрожающее. Обезумевшие массы солдат панически бежали на наши позиции. Кинжальный огонь остановил толпу. Не давая врагу опомниться, мы ударили в штыки. Жаркой была схватка, безграничны доблесть и мужество наших воинов. Каждый сражался, как герой, и враг запросил пощады. Пленных сразу обезоружили и собрали в одном месте, чтобы при первой возможности отправить в тыл. Раненым оказали помощь...
В середине дня, когда закончился бой, приехал С. С. Вострецов. Я доложил о выполнении задачи. — Это твоя работа? — спросил он, показывая на поле боя, усеянное трупами врагов. — Это работа красноармейцев, которыми я командую, — ответил ему.»