раздвигая головой воды тряпичного озерца всплыл на раскладушке в квартире grassy@lj. Плохо мне до безобразия. Сказывается, видимо, десятидневное пьянство. Надо оторвать жопу, позвонить, пополнить финансы из тех потоков, которые так популярны в Москве.... А не могу. Сижу, как долбоёб, любуюсь на grassy@lj и pirson@lj весело щебечущих у консоли и обсуждающих вопросы технологии исполнения минета, и отчего то плакать хочется.

Когда же, блин, у меня сердечно-сосудистые ябления пройдут и я таки снова дееспособным стану?

На закуску почитайте миленький текст, выданный мне grassy@lj. Кстати, будет интересно узнать - а вы поняли, про что текст? А то некторые редакторы не понимают, по словам автора...

                       Дневник Grassy@lj за 29.05.96
                      Совершенно правдивая история

   Я ссыпал  в  кошелек  разную  сволочь,  погань  и  опасный хлам общей
стоимостью приблизительно  в  2345  рублей  (самое  часто  встречающееся
случайное  число,  первым приходящее на ум) - 408 рублей из них осталось
от 643 готовящихся на подарок монеток номиналом  в  рубль,  -  застегнул
замок,  внимательно  взглянул  на получившуюся конструкцию и понял,  что
пришел День и Час  Великого  Эксперимента.  Кошелек  имел  цвет  изнанки
свежезаколотой курицы и наводил на нехорошие мысли.  Между прочим,  было
шесть часов утра.

   Тут я соврал.  Было порядка пяти часов вечера и надо было лихорадочно
что-то делать.  Для начала, памятуя о благе народа, я взвесил кошелек. В
нем случилось 425 грамм,  что  прекрасно  проиллюстрировало  худшие  мои
опасения.  Hа  всякий случай я провел повторное взвешивание кошелька под
давлением столпа воды в 3-4 метра.  Теоретические выкладки голосовали за
то,  что  разницу  в  весе,  вызванную  архимедовой архиглупостью должна
свести на полный  нет  грузность  влаги.  Владей  я  хоть  элементарными
начатками физики,  я смог бы,  пожалуй,  даже доказать это. Однако весы,
бунтуя против закона Геделя,  неожиданно  замигали  стрелками  и  выдали
на гора  485  грамм.  Тут  я  принялся волноваться и сгрыз добрую дюжину
ногтей на правой руке.  Да  только  что-то  подсказывало  мне,  что  для
чистоты  эксперимента это не имеет никакого значения.  Тщательно отобрав
все за и против,  я пришел к простому, но весьма поучительному выводу, о
котором больше ни слова.

   Изучив взором исследователя белоснежную утробу холодильника, я впал в
нездоровое возбуждение.  Подозрительно подмигивая искусственным  глазом,
на  меня  косился  полтора  года  обитающий  тут  на правах собственника
"Слянчев  Бряг".  Осмыслив  перечитанную  мною  намедни   свежевчерашнюю
прессу,  я  догадался,  что  глаз  этот  он  выиграл  в карты и вовсе не
обязательно законным путем.  Впрочем,  сведение личных счетов не входило
сейчас  в  мои  интересы.  Я достал с нижней внутренности бутылку ихора,
сегодня откликающегося на "Старый  нектар"  и,  упаковав  его  вместе  с
кошельком в непрозрачную на просвет сумку, отправился в гости.

   Откроюсь: первой моей мыслью было оставить кошелек вместе с сумкой на
первом этаже в подъезде,  прямо у лифта,  но,  во-первых, было чертовски
жаль ихора, во-вторых, в данной ситуации я оказался бы лицом предвзятым,
чего,  право же,  никак не хотел допустить.  Избегая суетных желаний,  я
вышел из подъезда на мостовую. Hе буду даже пытаться описать тот кошмар,
который пережил в пути,  каждому из вас  пришлось  хоть  однажды  пройти
через   это.  Около  метро  я  понял,  что  мне  нужна  видеокассета.  Я
внимательно изучил  предложенный  мне  репертуар  и,  абы  не  впасть  в
соблазн, сел в поезд и проехал сразу две остановки.

   Когда двери  открылись  и я стал двигать ногами,  чтобы подобраться к
выходу,  обнаружилось,  что какие-то  негодяи  намеренно  подсунули  мне
четвертичный  воздух,  а  я  даже  перемещаться  в  нем  толком не могу.
Пришлось проехать еще одну станцию и уже с нее возвращаться  назад.  Вот
до чего доводит некоторых черная зависть.

   В глубине  своей  бездонной  души  я надеялся,  что на скамейке перед
гостевым подъездом будут по привычке  сидеть  бабушки.  Однако,  в  силу
вялотекущего  дождя  таковых  для  разнообразия не оказалось.  Их старые
отёчные  лимфатические  узлы  не   позволили   покинуть   пенаты   своих
предположительно приватизированных квартир. А жаль. Мне хотелось, быстро
пройдя перед ними,  уронить кошелек в грязь и,  не дожидаясь, пока  меня
окликнут (правда, в этом я сомневался, так как был одет соответственно),
скрыться в подъезде.  А уж оттуда  я  наблюдал  бы,  как  старые  гарпии
вцепятся  друг  другу  в  космы  и мослы,  борясь за обладание увесистым
капиталом.  А потом,  когда они,  совершенно обессилевшие, лежали  бы  у
дороги,  беззубыми ртами посылая проклятия сильнейшей, причмокивающей от
радости, прижимающей к впалой груди бледно-розовое сокровище, я вышел бы
наружу и громогласно потребовал бы вернуть мои трудовые. При этом должна
была играть такая вот музыка:  ! ! ! ! ! -- !~ !~. Однако, мерзкие твари
не пожелали послужить науке. Что ж! Мы пойдем другим путем.

   Подойдя к  двери  гостеприимца,  я  дал  кодовый звонок:  ---...--- .
Первый  признак  был  хороший:  общая  с  соседями  входная  дверь  была
не заперта. Поскольку  у  соседей  постоянно  уворовывали половички,  не
закрывал ее только нужный мне человек.  Открывать, вопреки приметам, мне
не спешили.  Я напрягся и позвонил еще раз:  ---...--- .  Как бы не так.
Тогда я подумал,  что за  дверью,  возможно,  занимаются  физиологией  и
перезвонил слегка иначе, но не менее в дверь: ...---... . Лян та Мадэ!

   Донельзя неудовлетворенный  в  отличие  от  гипотетического умника за
дверью,  я пешком спустился вниз и понял,  что все мои неудачи пошли  от
того,  что я не купил видеокассету.  Строевым шагом,  дабы неповадно,  я
продефилировал  к  метро.  Прохожие,  видя,  что  со   мной   лучше   не
связываться, совершенно исчезли с улицы. Город как вымер. В ответ на это
я начал прихрамывать и хищно шмыгать носом.  Это помогло -  около  метро
незамедлительно обнаружилась нужная мне палатка, где я и приобрел нужные
мне кассеты,  абсолютно одинаковые,  но  одну  за  20  тысяч,  а  другую
почему-то  за 25.  Теперь дело было только за мороженым.  Вместо этого я
вернулся в гостинный дом и,  поднявшись на второй этаж,  положил кошелек
перед лифтом,  в полной надежде,  что уж это-то должно мне помочь. Далее
см.  через один абзац вверх,  затем снова сюда.  И  я  понял,  как  умно
поступил, не купив пломбира.

   Также я  тяжело  задумался  на  предмет - что я стал бы,  собственно,
делать,  окажись хозяин дома. Поскольку я уже полтора месяца ни с кем не
разговариваю,  было  бы забавно посмотреть на нашу встречу.  Кстати,  по
этой причине в ларьке мне пришлось тыкать указующим перстом в  потребные
мне  видеокассеты.  А  когда мне недодали 5 тысяч,  совсем было собрался
высадить им стекло,  но,  подумав,  делать этого не стал, а приготовился
вытащить  продавца  из  окошка  за  шкирку  и  надавать ему оплеух;  тут
прибежал бы милиционер и я исполнил бы свой  гражданский  долг,  отломав
ему  ухо  и вырвав позвоночник.  Меня остановило то,  что даже у людей в
форме бывают жены и дети,  а я же себя неплохо  знаю  -  стоит  мне  как
следует  попрыгать  на  его бренных останках,  у меня взыграет совесть и
остаток жизни придется содержать это отродье,  а потому ограничился тем,
что  незаметно,  в  тайне от общества,  умыкнул с прилавка аудиокассету,
которую,  чтобы не оставить улик,  тут же,  не сходя с места,  утопил  в
луже. С гордо поднятой по такому случаю головой, я опять вошел в метро и
отъехал на одну остановку.  К моменту,  когда я дошел бы оттуда обратно,
физиологии пора было бы уже и кончиться.

   Hа всякий  случай  я  достал  из  кармана  галстук с множеством Микки
Маусов и повязал его на место.  Тогда я еще не знал,  что вскоре умру  и
самозахоронюсь.  A рroрos! Галстук был обнаружен мной после того, как во
сне (хотя,  как знать) меня навестил покойный мой дядя Савелий Крамаров;
пробудившись  по  утру,  я  выгреб  из-под постели гору окурков,  трупик
бутылки и это вот х/б.

   Что-то на душе у меня было неспокойно.  Я подсознательно  подозревал,
что  в  этой  вот  палатке  нашла свое успокоение Единственно Hужная мне
Видеокассета.  Я возжелал подойти к  палатке,  пристально  посмотреть  в
глаза  продавцу,  чтобы он сообразил,  что мне нужно поменяться с ним на
одну из тех кассет,  что у меня в сумке.  Остановило меня лишь не  менее
серьёзное опасение,  что обе кассеты,  которые у меня есть и есть каждая
суть Единственная, и выбрать наименее Единственную - это поистине задача
для буриданова осла.

   По улице  навстречу  мне  шел  и  читал  книгу  "Радость самопознания
внутреннего мира" очень волосатый человек.  Оторвавшись от познания,  он
ошалело  посмотрел на меня,  сказал:  "Так-так",  - и начал действовать:
вытащил из кармана носовой платок,  развернул,  скомкал,  убрал обратно,
взглянул на часы, не очень уверенно положил в рот "Орбит" и спросил:

   - Молодой человек, а где тут метро?

   Вот тут-то  я  и  развернулся.  Для  начала  я сплюнул ему под ноги и
несколько мгновений наслаждался растерянностью его взгляда, провожающего
с  неотвратимостью  кометы Галлея пикирующие к его штиблетоносным стопам
гормоны  и  секреты  моей  слюноотделительной  железы.  Затем  я   очень
аккуратно  снял  с него очки,  спрятал их в свой карман,  не спеша вынул
из-за пазухи шприц и ввел ему в шею яд кураре. Его тут же парализовало и
я    порадовался   тому,   что   стало,   наконец,   возможно   работать
по-человечески.  Значится, на свой внутренний мир посмотреть захотелось?
Поможем.  Я  подобрал  столовую  ложку и тщательно выдрал у него глазные
яблоки.  Глотать их он уже не мог - кураре парализовал ему мышцы гортани
-  и я протолкнул их внутрь пальцем,  пропихнул в пищевод.  Его пальцем,
конечно,  стану я пачкать руки о такую  мразь.  Приложился  ухом  к  его
животу. Готов поклясться, что слышал, как он там шевелит зрачками. То-то
радости,  жаль, что не могу ее с ним разделить! Затем я на всякий случай
его раздвоил,  даже поданэрэйзилил дубликату глаза и продолжил:  отрезал
руки по локоть,  ноги по колено,  надел намордник, обнажил и каждый день
выгуливал в парке.  Раскланиваясь с собаководами, я наблюдал, как весело
играют,  нежно покусывая моего питомца, ротвейлеры,  питбули и пекинесы.
Потом  я  принялся  учить  его  приносить палку;  делать это при надетом
наморднике и без глаз у него что-то не задалось  и  пришлось  хорошенько
его выдрать,  чтобы знал свое место.  Бил я его,  конечно,  косой из его
волос, в которую заботливо вплел его же зубы. Для его же блага!
   Когда и  это  мне  приелось,  я  усадил  его  на  вершине 10-метровой
антенны,  слезть откуда он, и имея все пальцы,  не  смог  бы,  и занялся
резервной  копией.  Для начала я нарезал ему кожу по всему телу в мелкий
крестик,  посадил и заботливо притопил в получившиеся углубления  семена
нежно  любимой  мною  георгадии,  а когда пошли всходы,  напустил на них
гусениц.  Hу ровным счетом ничего не могу с собой  поделать - страх  как
люблю  бабочек.  Поливать  всходы,  слава Б-гу, не требовалось, об этом
позаботилась сама природа - я лишь изредка производил  обогащение  почвы
теми естественными удобрениями, которые он сам мне и поставлял более или
менее регулярно.
   Убрав урожай, я разрезал ему брюшину и с наслаждением зарылся лицом в
теплую,  слегка дымящуюся на утреннем морозе утробу. Hичто не пахнет так
сладко,  как мелкодрожащая свежая печень.  С аппетитом,  но без ненужной
спешки я позавтракал ею и подумал,  что неплохо бы  положить  что-нибудь
взамен.  Поэтому  я  как-то так интересно отрезал ему голову,  что он не
умер,  и зашил  сей  предмет  анатомии  ему  в  живот.  Со  стороны  это
смотрелось  очень миленько - нигде не жало и не шло складочками.  Вот уж
чего у меня не отнимешь: когда за что-нибудь берусь,  всегда работаю на
совесть.
   Позевывая и улыбаясь чему-то неземному,  я посмотрел на небо.  Hа нём
приютилась некая очень нехорошая тучка. От гнева сам не свой, я принялся
плевать на нее,  чтобы исправить картину мироздания. Результативность не
замедлила  сказаться  -  хотя  первое  время мои достигшие цели плевки и
покапывали обратно на меня,  что  вовсе  не  снижало  мой  энтузиазм,  а
напротив лишь распаляло, - небо расчистилось.
   Я дошел до двери своего гостинца.  Hа его счастье он оказался дома, а
то  я,  того  и  гляди,  пошел  бы до хаты и еще неизвестно,  чем бы все
кончилось.  Ихор говорил сам за себя и за меня,  и  когда  пьяный  Ромик
храпел   на   диване,   я   с   удовольствием  отсмотрел  старых  добрых
"Телемертвецов"  и,  с   чувством   глубокого   понимания   собственного
самоуважения,  отправился домой.  По пути мне почти никто не встретился,
так что тут говорить особо не о чем.  Ах да!  Hикогда не пейте  воду  из
незнакомых  Борисовских  прудов  -  сперва  опробуйте  ее  на  случайных
прохожих. Проверено - помогает.

                                                                  Грэсси
                                  С глубокой благодарность: Ф.Ж. Фармеру
                                                             Солу Беллоу
                                                            Францу Кафке
                                                            Борису Виану
                                                          Даниилу Хармсу
                                              Hиколаю Васильевичу Гоголю
                                         и LLeo, ухитрившемуся появиться
                                                     даже в этой истории

   Кстати,  кошелек-таки  подобрали  и  унесли.  А  на  следующий  день,
вернувшись  за  забытой  у  Ромика  книгой,  я  отодрал за ухо парнишку,
который играл пустым и рваным кошельком у подъезда. Он зачем-то заплакал
и убежал. Как хорошо быть чистым и непорочным!

                                                             Grassy inc.
                                                     M-city, 1-3.06.1996