Радио · "Мотыга · Джем"

а они (*) периодически говорят "ты, говорят, циник", и ржут. Ржут надо сказать довольно цынично. А я этого в упор не понимаю. Вот есть, к примеру, Некий Цыник. Он красив, как юный тореро в своей позе гордого одиночества. Как некий Чайльд-Гарольд, завернутый в буржуазный твидовый плащ. На утесе. Полный презрения к миру, с изогнутой-полумесяцем бровью, недоступный пониманию сирых, как синергетика и химия высоких температур. Он говорит изящно и редко, словно капают в кружку последние янтарные капли пива из уже пустой бутыли. Суровый как Бэтмен. Притягательный как летняя ночь на побережье.

Но у него нет денег. Либо он сейчас их лишится. Либо враги его, совершенно неисчислимые, отымут их, невзирая на твидовый плащ и изгиб бровей. У него изжога, ему нельзя толстеть или худеть, снимать твидовый плащ даже в жару, лоб все время напряжен, ибо имидж-бровь-полумесяц-красота. Малость и взвешенность слов скрывают недостаток образования. Ярлычок на подкладке обнаруживает в нем клиента Карабашской швейной фабрики, а кварцевые часы он приобрел на китайском рынке. Он демонстрирует приметы стиля, что-нибудь, что может отвлечь от туфель из смеси целлюлозы и мулинэ. Например трубку или шляпу, или ручного крокодила на плече.

Реальный Цыник. Ультрафиолетовые лучи способны проявить на его ширинке застарелые пятна спермы. Он дрочит. Увы, он слишком часто дрочит. Поскольку на утес к заебательским Чайльд-Гарольдам не лазят гламурные девушки. Из боязни обломать ногти. И одинокий Реальный Циник вынужден искать себе учениц там, где может. К духовным лидерам прошлого ученики шли годами, преодолевая лишения и терпя голод, холод и педикулез. К Цинику приходят лишь юные девушки с ничтожным жизненным опытом, инженеры ЖЭКа и проверяющие из "Мухосранск-энерго". Поскольку его никто не достоин, он всегда находится в компании собственной изжоги. Не постигший никакого ремесла, не видевший ничего, кроме собственного ссущего хуя, и не бывавший дальше журнальных иллюстраций.

А я? покупаю одежду second hand и никогда не знаю, сколько у меня денег. Я прихожу домой, а у меня (вот сюрприз!) дома все заебись! Пиво на столе, водка в холодильнике, гитара настроена, телик играет, книг нечитанных полно и женщина красоты неописуемой, окруженная мяхкими котами, говорит мне приятности и за ухом мне чешет ласково.

А они называют меня цыником. А я не цыник, я люблю жызнь. Просто мне совершенно некогда заниматься хуйней. Некогда. Жалко времени. Допустим есть некий мистер Хэ. Призодит к нему поздно вечером девушка и разговаривает часа четыре. И он мне обстоятельно излагает всю диспозицию: что было на ней, на нем, вокруг, и за окошком, какие хуярили космические лучи, и как ночной эфир струил зефир, и как сплетенье рук судеб сплетенье, и лицом к лицу лица не увидать, и сердце тебе не хочется покоя. И я естественно спрашиваю: "И чего? Сколько раз вдул? В попец получилось?". А мистер Хэ говорит: "Ахкакойтыциник! Ахкактебенестыдно!".

Что я могу ответить? Что мне сегодня верстать восемь полос? Что я сплю по пять часов и устал от этого? Что я категорически не согласен слушать всю эту романтическую донельзя историю в середине дня, на сухую, когда у меня впереди еще туева хуча сырого материала, из которого надо сделать одну короткую, но ударную статью?

Поэтому я спрашиваю,чтобы прекратить разговор: "Тогда зачем она пришла к тебе в одиннадцать вечера, с бутылкой вина, в короткой юбке (несмотря на зимнюю погоду) и томным взглядом? Стихи послушать?". Слышно как мистер Хэ сопит. У него подвис комп в башке. Проц не справляется с присутствием другого, человека, не предусмотренного программой. А я не циник, просто очень часто мне бывает некогда. А еще я очень старый. А еще я очень люблю жызнь...

(*) они - это люди за пределами моего постоянного круга общения, моего внутреннего монастыря, откуда всякое говно отчилсяется на болт. Но куда вское говно в силу истинного и непреложного закона тяготения говна к свету (так называемого "закона вечного всплывания") периодически пытается попасть. Я не против попыток. Кастинг открыт практически постоянно. Вытирайте ноги.