Петрушка (Национализм по случаю)

Навеяно этим:

" - Да и что такое русский национализм в исполнении Крылова, если он идет против воли большинства народа, зато смыкается с волей "малого народа"?

- Интеллигентщина. Ролевые игры. Фэнтези. Стругацкие в анамнезе. 

Эти люди случайно стали "националистами" (могли бы - хоббитами или хазарами), и надо отдать им должное за то, что так долго продержались на этом поприще. Интерес начал угасать вот только сейчас. Теперь они, кажется, называют себя "национал-демократами", и это, надо надеяться переходная форма к демократам социалистическим. 

Национализм для них был экзотической - и, что очень важно - маргинальной (а значит, истинно авангардной, и по-настоящему красивой, богемной) - концепцией, типа как ветхозаветность для жидовствующих сто лет назад. Их слабостью воспользовались: подали руку дружбы и даже чуть-чуть отвели в забой. Лет шесть-семь назад это бы счастье было - "добились". Но теперь мало. Теперь вилка - или дальше ваньку ломать (в сорок-то лет), или попытаться грести самостоятельно. Уже не петрушечными националистами с Арбата, конечно, а цивилизованными социал-демократами. 

Русских националистов не бывает. (Как Европы генеральши Епанчиной.) И никогда, кстати, не было. Это всё фэнтези."

"СССР был грязным чуланом, куда наш народ запихнули большевики и семьдесят лет держали в чёрном теле. Люди знали, что в этом грязном чулане им предстоит состариться и умереть. И охотно поверили перестоечным феям, которые пообещали привести их на приём к западным принцам – а привели туда, где мы есть, то есть в постсоветский бордель. Причём хозяйничают в нём всё те же гебисты и партократы, только теперь они совсем уж не стесняются. Да и к тому же, если в советском чулане было страшно состариться, то из постсоветского борделя нас выкинут на мороз довольно скоро, «срока известные»."

( ссылка - в начале)

   Чуть продолжу пикантную тему:

Чулан Халатова

  Халатов свой чулан любил. Он в нём родился. Дедушка с бабушкой во время оно бежали от ужасных сталинских колхозов, да так в чулане и осели. Чулан-то не простой был. При "цековском" доме. И паёк для обслуги приличный полагался. Брательник халатовского папы наезжал как-то из родной деревни. В пальто кожаном, на своём "Москвиче" - звал вернуться. Но Халатов-папа не поехал: хоть и чулан, а прописка - столичная.

   Так и остался Халатов-младший городским. В школу пошёл. Пионеры-комсомольцы и всё такое. И всё бы ничего. Одно нехорошо - "не давали". То есть не давали девочки. Ни Танька, местная красавица. Ни хохотушка Нинка. Ни даже шепелявая и конопатая Зойка.

    А по ночам снились этуали. А иногда - искушённые продажные тётки с  de la place Pigalle. Нет, сам Халатов там не был. Ребята с верхних этажей рассказывали. У них мамы-папы "выездные" были ... Вот Аркаша Этов, сын популярного телеведущего Корнелия Этова про прелести парижской жизни и просвещал.

    Сам Этов-старший личность был - колоритнейшая! Специализация редкая: Корея. В смысле, как в Корее Северной всё зашибись, а в Корее Южной - сплошь мрак и ужасы капитализма. Корнелий всё это очень ярко по телику еженедельно обсказывал. Кормила специализация не плохо - на выезды в Париж хватало.

    Правда нос приходилось всё время по ветру держать. Но для Корнелия Этова это проблемой не было никогда. Поэтому, когда Халатов-сын в один из дней по телику увидел Этова-отца, бичующего голод в Корее Северной и взахлёб нахваливающего просперити в Корее Южной, то удивился только Халатов. А Этов-сын - нет. Тем более, что парижские экскурсии папы-комментатора не прекратились.

   Но этуали по ночам всё не давали покоя. Только их снится стало меньше, а крепкотелых опытных "пигалей" - больше. Природа своё требовала.

     В борьбе с природой Халатов и не заметил, как над Кремлём поменялся флаг, а Аркаша Этов стал к дому подъезжать не на папиной чёрной "Волге", а на своём "Мерсе".

     А когда хватился - уже поздно было.

     Заняты оказались все места. Все, кроме чуланного. Халатов старался пробиться. Сочинял фэнтези. Рекламировал национал-социалистский фитнесс. Не проканало. Подросшие девочки по прежнему вниманием не баловали. Аркаша Этов, подъезжавший на всё более крутых тачках, вызывал много больший интерес.

    И Халатов на новую власть обиделся. А ещё пуще - на старую. Никак не дают выбраться из чулана! Суки!

     Пробовал было выйти в народ. В деревню, где выросли двоюродные братья-фермеры. Не проканало тоже. Оказалось - там надо работать. Тяжело. От темна до темна. А местные девушки подняли Халатова на смех за неумение так трудиться и за незнание крестьянской жизни вперемешку со столичным чистоплюйством.

    С той поры Халатов решил любить народ с безопасного расстояния. Прямо из чулана.

    Опять же "народолюбие" стало приносить с недавних пор гонорары. Хотя Халатов и догадывался про их происхождение. Ему как-то Аркаша Этов за банкой дорогого вина (французского) рассказал. Закусывая хрустящей булочкой. Выходило, что деньги - с верхних этажей. И, если Халатову особо удавалось лягнуть прежнюю власть, этих денег-гонораров сильно прибавлялось.

   Ехидный Аркаша ещё добавил Халатову, что он теперь с "пигалями" почти как родня. И по размеру заработка. И по источнику. 

    Но Халатов про это старался не думать.