[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| June 11th, 2007 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 08:27 pm [Link] |     Товарищ, познакомивший меня впервые с Владимиром Ильичем, сказал мне, что Ильич человек ученый, читает исключительно ученые книжки, не прочитал в жизни ни одного романа, никогда стихов не читал. Подивилась я. Сама я в молодости перечитала всех классиков, знала наизусть чуть ли не всего Лермонтова и т. п., такие писатели, как Чернышевский, Л. Толстой, Успенский, вошли в мою жизнь, как что-то значащее. Чудно мне показалось, что вот человек, которому все это не интересно нисколько. Потом на работе я близко узнала Ильича, узнала его оценки людей, наблюдала его пристальное вглядывание в жизнь, в людей - и живой Ильич вытеснил образ человека, никогда не бравшего в руки книг, говоривших о том, чем живы люди... Возвращаясь из Сибири, в Москве Владимир Ильич ходил раз в театр - смотрел "Извозчик Геншель", потом говорил, что ему очень понравилось. В Мюнхене из книг, нравившихся Ильичу, помню роман Гергардта "Beimama" ("У мамы") и "Buttnerbauer" ("Крестьянин") Поленца. Потом позже, во вторую эмиграцию, в Париже, Ильич охотно читал стихи Виктора Гюго "Chatiments", посвященные революции 48 года, которые в свое время писались Гюго в изгнании и тайно ввозились во Францию. В этих стихах много какой-то наивной напыщенности, но чувствуется в них все же веяние революции. Охотно ходил Ильич в разные кафе и пригородные театры слушать революционных шансонеточников, певших в рабочих кварталах обо всем, - и о том как подвыпившие крестьяне выбирают в палату депутатов проезжего агитатора, и о воспитании детей, и о безработице и т. п. Особенно нравился Ильичу Монтегюз. Сын коммунара - Монтегюз был любимцем рабочих окраин. Правда, в его импровизированных песнях - всегда с яркой бытовой окраской - не было определенной какой-нибудь идеологии, но было много искреннего увлечения. Ильич часто напевал его привет 17 полку, отказавшемуся стрелять в стачечников: "Salut, salut a vous, soldats de 17-me" ("Привет, привет вам, солдаты 17 полка"). Однажды на русской вечеринке Ильич разговорился с Монтегюзом, и, странно, эти столь разные люди - Монтегюз, когда потом разразилась война, ушел в лагерь шовинистов - размечтались о мировой революции. Так бывает иногда - встретятся в вагоне мало знакомые люди и под стук колес вагона разговорятся о самом заветном, о том, чего бы не сказали никогда в другое время, потом разойдутся и никогда больше в жизни не встретятся. Так и тут было. К тому же разговор шел на французском языке, - на чужом языке мечтать вслух легче, чем на родном. К нам приходила на пару часов француженка-уборщица. Ильич услышал однажды, как она напевала песни. Это - националистическая эльзасская песня. Ильич попросил уборщицу пропеть ее и сказать слова, и потом нередко сам пел ее. Кончалась она словами: Vous avez pris Elsass et Latoraine, Mais molgres vous nous resterons fsancais, Vous avez pu germaniser nos plaines. Mais notre coeur, vous ne l'aurez jamais! ("Вы взяли Эльзасс и Лотарингию, но вопреки вам мы остаемся французами, вы могли онемечить наши поля. Но наше сердце, - вы никогда не будете его иметь")... Надо было слышать, как победно звучали в его устах слова песни: "Mais, notre coeur, vous ne laurez jamais!!" В эти самые тяжелые годы эмиграции, о которых Ильич всегда говорил с какой-то досадой, уже вернувшись в Россию, он как-то еще раз повторил, что не раз говорил раньше: "и зачем мы только уехали тогда из Женевы в Париж!" В эти тяжелые годы он упорнее всего мечтал - вместе с Монтегюзом, победно распевая эльзасскую песню, в бессонные ночи зачитываясь Верхарном. Потом, позже, во время войны, Владимир Ильич увлекался книжкой Барбюсса "Le feu", ("Огонь"), - придавал ей громадное значение. Эта книжка была так созвучна с его тогдашним настроением. Мы редко ходили в театр. Пойдем, бывало, но ничтожность пьесы или фальшь игры всегда резко били по нервам Владимира Ильича. Обычно, пойдем в театр и после первого действия уходим. Над нами смеялись товарищи, - зря деньги переводим. Но раз Ильич досидел до конца; это было, кажется, в конце 1915 года в Берне, - ставили пьесу Л. Толстого "Живой труп"... Ходили мы несколько раз в Художественный театр. Раз ходили смотреть "Потоп". Ильичу ужасно понравилось. Захотел итти на другой же день опять в театр. Шло Горького "На дне"... Излишняя театральность постановки раздражала Ильича; после "На дне" он надолго бросил ходить в театр. Ходили мы еще с ним как-то на "Дядю Ваню" Чехова. Ему понравилось. И, наконец, в последний раз ходил в театр уже в 1922 г. смотреть "Сверчка на печи" Диккенса. Уже после первого действия Ильич заскучал, стала бить по нервам мещанская сантиментальность Диккенса, а когда начался разговор старого игрушечника с его слепой дочерью, - не выдержал Ильич, ушел с середины действия... И, наконец, в России. Новое искусство казалось Ильичу чужим, непонятным. Однажды нас позвали в Кремль на концерт, устроенный для красноармейцев. Ильича провели в первые ряды. Артистка Грозовская декламировала Маяковского "наш бог - бег, сердце - наш барабан" и наступала прямо на Ильича, а он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Грозовскую сменил какой-то артист, читавший "Злоумышленника" Чехова... Из современных вещей, помню, Ильичу понравился, роман Эренбурга, описывающий войну. - Это, знаешь, - Илья Лохматый! (былая кличка Эренбурга) - торжествующе рассказывал он. - Хорошо у него вышло! Последние месяцы жизни Ильича. По его указанию я читала ему беллетристику, к вечеру обычно. Читала Щедрина, читала "Мои университеты" Горького. Кроме того, любил он слушать стихи, особенно Демьяна Бедного. Но нравились ему больше не сатирические стихи Демьяна, а пафосные. Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи кончающиеся словами: "Никогда, никогда коммунары не станут рабами!". Читаешь, - точно клятву Ильичу повторяешь - никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции... Из статьи Н.К.Крупской ЧТО НРАВИЛОСЬ ИЛЬИЧУ ИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Imported event Original | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Comments | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Моральный урод оказывается был. (Reply to this) (Thread)
На уроках литературы нас заставляли выучить наизусть чеканную формулировку В.И.Ленина: "Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" единого великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса... литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, независимым от общего пролетарского дела". Чудовищные взгляды.
Первой книгой, когда я проснулся на эту тему была опубликованная подпорка, которая кажется называлась "Владимир Ильич Ленин о литературе и искусстве"... Когда начинаешь просто читать не то что написано, а что имелось ввиду, то через некоторое время просто волосы на холке вставали дыбом. И тогда я понял как все-таки все это было ошибочно... (Reply to this) (Parent) При этом пьеса политически близкого Горького не понравилась..:-), в отличии от Чехова (Reply to this) (Parent)
Откуда, кстати, и "Лорен-Дитрих". Хотя, конечно, Надежде Константиновне виднее. (Reply to this) (Thread)
И ещё точнее : Alsace (Reply to this) (Parent)
быть можно дельным человеком... А вот политик(я не об идеях) был эффективный. Сейчас бы это называлось топменеджер:) Образ Шерлока Холмса-моральный
Судя по вкусам и привычкам, солидный такой мещанин, сильно облагороженная версия Хрущева. Дожил бы - читал Симонова, Пикуля. (Reply to this) (Thread)
Все-таки в университете учился, родители - представители среднего, а не рабочего класса и т. п. (Reply to this) (Parent)
А что странного? Человек как человек. Сегодня Васисуалию Лоханкину, конечно, странным кажется, что кто-то Дерриду и Бодрийара не читал.
"Salut, salut a vous, braves soldats de 17-me" Мне и самому эта песня очень нравится))
Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи кончающиеся словами: "Никогда, никогда коммунары не станут рабами!". Как там поется never will be slaves...
Недавно был в Минусинске, где Вождь венчался с Н.К.К. и в Шушенском, где бедолага был в ссылке, получая за это неплохое всепомоществовение от Николая Кровавого.Ссыльный был прав, утверждая, что климат юга Сибири напоминает ему Швейцарию.Супруги, естественно, не работали нигде,держали служанку. Н.К.К. писала матушке, что Лукич съел барана и растолстел, как свинья, теперь катается на коньках. А еще он любил охотиться, дав тем пример другим коммунистам. Например, Троцкому, который из-за страсти к охоте просрал коммунистический престол, не явившись на похороны Ленина... Так вот (и это не из Хармса, а из письма все той же Надежды) однажды весной, в разлив, Ленин, как дед Мазай, обнаружил на острове спасающихся от наводнения зайцев, но в отличие от несознательного Мазая, всех их перестрелял. Так закалялась сталь! Еще он любил играть в "городки", как утверждал это А. Вознесенский в поэме "Лонжюмо". И немножко "Апассионату" слушать... (Reply to this) (Thread)
Человечище, нечего сказать.
А Вам не кажется непристойным весь этот "юморок"? (Reply to this) (Parent) Три фактические ошибки, с Вашего позволения. 1. Пьеса Гауптмана называется не "Извозчик Геншель", а "Возчик Геншель". Бабель бы назвал его биндюжником. Он не людей возит, а грузы. 2. Артистка, читавшая Маяковского как барабан, -- не Грозовская, а Гзовская. 3. Троцкого Сталин по согласованию с Зиновьевым не известил о времени похорон, отчего он и просрал, как Вы выразились, компрестол. Это не в защиту -- просто обо всей этой истории много писали во время перестройки. Но это не Вам, а ЕвгПопову. В остальном согласен. (Reply to this) (Thread)
Первые два пункта - тоже не ко мне, а к Н.К.Крупской. Я ее не редактировал. Не знаю, что там писали о приглашении Троцкого вовремя перестройки, но сейчас все сходятся в одном: телеграмма Троцкому была Сталиным отбита уже в пять утра 22 января, сразу как закончил заседать пленум ЦК. Пленум ЦК определил время перевоза тела Ленина, и место прощания: «В Москву в Дом Союзов в среду в 12 ч. дня» — и время похорон: «Назначить субботу днем похорон, вынос тела из Дома Советов, место погребения — Красная площадь». Пленум завершил работу к 5 часам утра, и сразу же, в 5 часов, на места пошла подписанная Сталиным телеграмма, в которой указывалось, что похороны состоятся 26 января. Сталин в первую очередь направил телеграмму с сообщением о смерти Ленина и дне похорон Троцкому. http://www.rodgaz.ru/index.php?action=A По третьему пункту вопросов нет. Но по первым двум во всех печатных изданиях написано правильно. Скорее всего, Вы скачали текст из Интернета, где он воспроизведен с ошибками. (Reply to this) (Parent)
Эти произведения - ОГОНЬ и ЯСНОСТЬ, я помню с детства, написано хорошо, прозрачно-кристально, чтение завораживающее по стилю. По смыслу очень напоминает курс научного коммунизма - ни сучка ни задоринки, и полная утопия. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}