Я следопыт отверженных смыслов. Лазаю по заброшенным последним бродягой свалкам и жадно выдёргиваю их из залежей словесного мусора.
Всё, что не попадает в нашу речь – просто потому, что мы, в инстинктивном страхе непонимания, давим в себе заведомо труднодоносимое до собеседника, – всё это, отброшенное кем-то другим в сторону, забракованное для использования в “культурном общении”, я нахожу, подбираю и подношу к глазам.
Какую всё же красоту можно отыскать в мыслях, благоразумно преданных своими первоначальными носителями. В заглушенных репликах, которым всё равно было бы суждено остаться без ответа… Там, где кому-то не хватило смелости, мне достаточно одной лишь неудовлетворённой пытливости.

Всегда найдутся следы, по которым ты сможешь выслеживать свою добычу, не боясь конкуренции. И всё ещё витают местами запахи, источники которых почти никто не станет искать, ибо все пребывают в уверенности, что испустившая их пища давно уже съедена.