Красный день календаря...


Tu l`as voulu, George Dandin! – Мольер ведь оказался прав – на все времена: за что боролись – вот на то и напоролись.
В 1988-м все шли в манеж глядеть на откровение грековского баталиста Присекина – «Вся власть советам!», и рядом с полотном была табличка с расшифровкой персонажей – ежели кто кого из идолов большевицкой иконы не идентифицировал верно – этот вот – Свердлов, а тот – Бубнов…




А потом грековский баталист Присекин стал… эль-грековским: пошел по стопам Эль-Греко и написал для ХСС икону апостола Марка. Вот так из Савла в Павлы ведет тропа революционного перевоплощения – и та мифология стала на десятки лет надежной кормушкой идеологов, публицистов всех мастей, царедворцев и хозяйственников – барабанная трескотня лилась из всех отверстий – похоже, к этому уже произошел возврат.



Страшно представить – во что превращается лейтмотив новостей и газетных сюжетов – 65-летие, а заутра вот еще будут весь день долдонить о параде сорок первого года, при этом ханжески порой проговаривая, что вот хорошо б иным ветеранам хотя бы в хрущобе и на любом этаже квартирку дать… Позор!
Кстати, очень метко на сей счет сказал Л. Радзиховский – представьте, что могли бы говорить в девятнадцатом веке к 65-летию победы над Наполеоном – тоже ведь еще живьем существовали ветераны. А ведь нет – в 1877 году у России были другие приоритеты – тут и балканские победы, и зализывание ран после крымского афронта, и бурное развитие промышленных городов, реформы… А про 65-летие той победы никто и не вспоминал – других дел невпроворот было.
А сейчас осталось только расчесывать прежние раны. И подкидывать корм публицистам, живописцам и прочим любителям поживиться за счет бравурной оглухомании.

Горестно и горько иметь таких управделами, которые суетятся только и мельтешат. Оставили б в покое седьмое ноября – сколько можно напоминать о французах с их марсельезой и искоренением Бастилии – мотив героического сомнения – тоже народная память. И кроме упырей на верхних этажах были миллионы честных фанатиков – они намного отличаются от тех «иконописных» представителей народа, которых живописал Присекин… (Да ведь, наверное, и ему было непросто просунуться с своим иконостасом в том манеж восемьдесят восьмого года – еще сидело на Старой площади немало осторожничающих старцев.



Но память – разумеется - должна остаться, вот только не следует давать ее узурпировать штатным идеологам.



Я любил седьмое ноября и терпеть не мог девятое – слякоть, мрак на улице, и осознание того, что завтра – в школу…

А теперь вот еще к девятому приплюсовалось четвертое – как символ скудоумия думаков, решающих за всех и за каждого