[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| March 17th, 2014 | |
|---|---|
| 02:50 pm [Link] |     Специально для журнала САПИЕНС  Люблю послушать я, как в праздник соберутся Потолковать о битвах, о войне, Как где-то в Турции, в далёкой стороне, Народы режутся и бьются. Так говорит в бессмертной трагедии Гёте один из бюргеров, присовокупляя, что сам-то он в это время стоит у окна со стаканчиком и наслаждается покоем. «Так, так, сосед, мы смирно здесь живём, а тот, кто хочет, пусть себе дерётся», — подхватывает второй. По теперешним-то временам мир стал теснее, и мало кто предастся бюргерской идиллии. Спускаюсь недавно в лифте, грущу, размышляя о судьбах бедной нашей ненюшки-Украины (только вчерась был оттуда), захваченной демагогами и разламываемой на части, как лаваш; нашей могучей сестрицы-России, втягиваемой в глобальный конфликт, — прямо к горлу её тянется холёная натовская рука; синеокой и тихой нашей матушки-Беларуси, которая в стороне от всего этого вряд ли сможет остаться. Мыслить глобально — моё проклятие: глобально мыслю, следовательно, глобально существую, а это, знаете ли, не сахар. Дверь открывается, заходит толстуха с этажа пониже, в руке полиэтиленовый пакет, и вместо приветствия громко так говорит: — Надо же, беда какая! Мы с Виталькой этим летом как раз собирались в Крым. — Ну так и что, — довольно зло отвечаю я. — Как ну и что? Страшно. Мало что там у них… Вон у них там что… — Езжайте в Египет. В Турцию, — говорю. — Туда тоже страшно! Там демонстрации. Бегают, стреляют. Тут я не выдержал, и как раз, когда открывались двери, посоветовал ей в таком случае провести лето на нашей прекрасной Родине, в Ректе или в Галеевке. Она, кажется, обиделась. А я, знаете, не люблю обывателей. Народы, воистину, бьются и режутся, бегают и стреляют, а толстая только о том и думает, куда ей в таком случае примостить для отдыха свой обширный зад. В самой по себе этой заботе, как и в желании отдохнуть, нет ничего крамольного, но всё-таки противно как-то. Я представляю себе её, распластавшуюся медузой по коврику на горячем турецком песочке, пару песчинок обязательно неприлично налипли на трусы купальника. Где-то вдалеке плещется в черноморских волнах прилагающийся Виталька. Нежится толстуха, подрёмывает под солнышком, а через неё перешагивают и перескакивают то скандирующие демонстранты, то вооружённые до зубов полицейские. А вот, в белом костюме, целеустремлённо перепрыгивает через соседкины целлюлиты сам премьер Эрдоган, листок с планом зажигательной речи выглядывает из кармана. Крепкий мужчина господин премьер, лицо твёрдо, как орех, и, как полагается почти каждому восточному политику, он эпически усат. Кстати, в восьмидесятом году прошлого века, после третьего в истории республики переворота, начальник Эрдогана в транспортном совете приказал ему сбрить усы. Эрдоган пожертвовал работой, но не усами. Думаю, наш президент в бытность свою ответственным секретарём Шкловской районной организации Всесоюзного общества «Знание» сделал бы такой же выбор. Крепкого орешка, премьера пытаются расколоть. Обычным для демократий второго эшелона способом — выведя на улицу толпу. Толпы сегодня консолидируются исключительно по принципу негатива, позитивных устремлений у них нет. Времена великих революций и зажигательных идей прошли; пришли времена косной, жестокой и крикливой охлократии в периоды смены шила на мыло, и времена мало чем принципиально отличающихся шило- и мыловаренных правлений. На колёсах Сансары, как и в карете прошлого, далеко не уедешь, но крутиться они могут сколько угодно. «Партия благоденствия», «Партия добродетели», «Партия справедливости и развития» — названия организаций, в которых занимал важные посты Эрдоган. Что это за названия для партий? Какую конкретную политическую позицию они отражают? И ведь у оппонентов точно так же. Современная политика — борьба не идей, но личностей и интересов, те и другие, как правило, удручающе меркантильны. Активно спихиваемый нынче с премьерского кресла Эрдоган, по крайней мере, как уже было отмечено, не сбрил усы. Невольно вызывает уважение в дни, когда политиканы готовы пол сменить для достижения благоденствия вовсе не страны, а своего собственного. Нечего, конечно, защищать главного турка или кого-то другого, зеркального, но можно отдать должное несбриваемости усов. Ну и самое главное — не дай бог крупномасштабных битья и резни, какие мы частенько наблюдаем в последнее время уже в мире не только арабском. Битья и резни по поводам, того не стоящим, сопровождаемых утомительной и некрасивой истерией вечно одураченных энтузиастов. Недавно, взбешённый крупными коррупционными разоблачениями, правдивыми или нет, бог знает, Эрдоган пригрозил запретить ю-туб и фейсбук. «Мы не оставим наш народ на их милость!» — воскликнул он. Интересно, есть ли фейсбук у жирной? Фотографии котиков, ландышей, непременные авторские фото: я и Виталька на море, я и Виталька возле клумбы, я и Виталька на мопеде… Безобидный и безвкусный толстухин уютный бложик вряд ли довёл бы до белого каления Эрдогана, он имел в виду другого рода аккаунты. Но вот что интересно: если бы премьер сумел реализовать свои угрозы, это, возможно, поспособствовало бы притоку туристов, жаждущих излечиться от интернет-зависимости. Помнится, как-то мы имели алкогольный трип с одним моим добрым знакомым, занятие, у него, кстати, по теперешним-то временам за малым не революционное — он торгует автомобильными шинами. Начиная с некоторого момента ему стала жестоко названивать почуявшая неладное супруга. Мы зашли в небольшой кабачок, в подвальчик, пропустить по очередной заключительной кружке пива. Звонки прекратились. «Никак обиделась она?» — с тревогой спросил я. — «Да что ты! — счастливо захохотал мой собеседник и собутыльник. — здесь просто место такое, что мобила не ловит. Специально придумано. Видишь, сколько людей?». И точно, столики были забиты такими же беззаботными и счастливыми мужчинами и женщинами. Так что не исключено, что вскоре после запрета фейсбука турками, вдохновившись их успехами в области туризма, запретят пресловутый твиттер египтяне. Если же серьёзно, любые административные запреты, касающиеся свободы слова и общения — безусловное и непростительное зло. Злом, однако же, является и безответственное подстрекательство блогствующих авторов к чёрт знает каким деяниям. Уж как часто наблюдали и наблюдаем его мы, кириллические, в злободневный украинский кризис! Помню, какой вой подняли безобиднейшие сами по себе хомячки от Киева до Владивостока, призывая везти на майдан оружие для отстрела милиции. То был (и продолжается) настоящий психоз, и вот до каких результатов допсиховались же. Дело это очень опасное, но твердолобым администрированием ничего не решить. Внутреннее моральное табу должно бы в идеале останавливать в подобных случаях нагнетание истерики. А крепок в морали может быть тот, кто крепок разумом, ещё старику Канту это было известно. Тот, кто крепок знаниями. Такой человек может оценить слова исследователя настоящей, Великой Французской, революции Огюстена Кошена, вновь и вновь приходящие мне на ум: «Меня смущает то, что все эти ужасные, дьявольские последствия имеют истоком крошечный факт, который их объясняет, — такой банальный, такой незначительный факт — болтовню». Tags: politik, дух истории, человековедение |