Есть сходство в том, когда и как две рассматриваемые гипотезы начали появляться в профессиональной литературе. Обе, по-видимому, происходят от клинических наблюдений видимых причинно-следственных связей между психологическими патологиями и, в первом случае, мастурбацией, а позже инцестом и "внесемейным" СЗД:

Легко понять, почему мастурбаторная гипотеза (т.е. идея, что мастурбация является причиной психических заболеваний) должна была возникнуть. Многие душевнобольные мастурбируют открыто и часто, в то время как у психически здоровых людей такое наблюдается редко. Налицо ассоциация между мастурбацией и психическими расстройствами, и ... мы склонны считать причиной болезни любую ассоциированную активность, которая сама по себе уже считается вредной.⁶²

Первые подозрения о предположительно травматичной природе детских сексуальных контактов со взрослыми появились в связи с наблюдениями клинических популяций, в которых, как утверждалось, доля переживших такой опыт была повышенной, по сравнению с неклиническими популяциями. Как заявили Finkelhor и Browne (1985) в своем основополагающем тексте о травмирующем влиянии СЗД, "литература о СЗД полна клинических наблюдений, которые предполагаются связанными с историей злоупотребления в анамнезе" (стр. 530). Однако другие авторы⁶³ заметили, что важным элементом успеха мастурбаторной гипотезы в девятнадцатом веке было наблюдение пациентов в сумасшедших домах, которые мастурбировали всё более и более привычно с течением времени, и резонно будет предположить, что появление гипотезы СЗД как причины патологий было связано с подобным явлением. Более того, возникновение гипотезы СЗД совпало по времени с распространением диагностических и лечебных услуг для населения, которое началось в широких масштабах в середине двадцатого века, особенно в США. В таком, все более "клиникализирующемся" в плане психического здоровья, обществе легкость распространения историй о пережитом инцесте и СЗД резко повысилась. К этому подталкивал и социально-моральный климат, облегчающий раскрытие самых интимных сексуальных тайн,⁶⁴ а также феминистская теория, начавшая оказывать свое влияние на психотерапевтическую практику.⁶⁵

Некоторые авторы⁶⁶ использовали повышенную частоту сообщений о СЗД в клинических популяциях как подтверждение своей гипотезы. Другие, однако, видели в этой клинической диспропорции существенный изъян гипотезы.⁶⁷ На самом деле в 1970-80-х годах уже был накоплен значительный объем клинической литературы, подчеркивающей как раз факт отсутствия серьезных последствий у многих несовершеннолетних, переживших подобный опыт, или как минимум что их реакции и проявления были совершенно разными.⁶⁸ Тем не менее господство гипотезы СЗД вскоре предало эту "несоответствующую" литературу почти полному забвению.

Мастурбация изначально постулировалась в качестве причины как невротических расстройств, так и серьезных психических заболеваний,⁶⁹ и можно принять в качестве жизнеспособной рабочей гипотезы, что нечто подобное произошло и в случае СЗД. Весьма вероятно, что клиницисты конца девятнадцатого - начала двадцатого веков рассматривали сексуальные переживания, такие как инцест, как непосредственную причину серьезных психических патологий. Поскольку мастурбация тогда считалась очень серьезной вещью, оба эти переживания должны были рассматриваться, по идее, как крайне вредные. В подтверждение этому мы находим авторов, выражающих удивление по поводу того, что они встречали несовершеннолетних, которые имели один или оба вида опыта, тем не менее не проявляли никаких явных признаков психической ненормальности.⁷⁰ Еще более удивительными для них были сообщения, что некоторые дети участвовали в этих эпизодах с охотой и активно.⁷¹

"Жесткий" вариант гипотезы онанизма - ассоциирующий его с серьезными клиническими патологиями - почти полностью исчез в конце девятнадцатого века. Но "мягкий" вариант, в котором апатия или строптивость, например, могли рассматриваться как признаки или следствия этого порока, сохраняется до середины двадцатого века,⁷² и Spitz (1953) приписывает его живучесть, среди прочих связанных факторов, влиянию религиозной мифологии. Подобно тому "жесткий" вариант гипотезы СЗД, по всей видимости, достиг своего пика в конце двадцатого века, тем не менее по сей день в США и Соединенном Королевстве не заметно ослабления связанной с ним общественной истерии. Тем не менее причинная связь между СЗД и такими расстройствами, как "множественная личность" или диссоциативные расстройства идентичности, депрессия и т.п., продолжает утверждаться многими авторами.⁷³ Другие авторы,⁷⁴ напротив, подвергают сомнению как "жесткую гипотезу", так и эти причинные связи. Насколько влияние "жесткой" гипотезы СЗД уже пошло на убыль в разных частях света, оценить трудно, но его последствия до сих пор весьма ощутимы.⁷⁵

Hare (1962) упоминает другие воображаемые факторы (например "раздувание" и "сдувание" причудливых теорий, таких как одержимость дьяволом или влияние луны), которые, возможно, оказали свое влияние на эволюцию мастурбаторной гипотезы. Как мы упоминали выше, учреждение домов для умалишенных, а также накопление медицинских познаний поспособствовали тому, что мастурбацию стали связывать с психическими заболеваниями, как и появившаяся возможность рассматривать психические расстройства как взаимно-специфичные с физическими проблемами или являющиеся их следствиями. Возможно даже, что произошло реальное увеличение случаев мастурбации в населении,⁷⁶ а Finkelhor (1984) предположил, что аналогичное увеличение случаев СЗД произошло во второй половине двадцатого века вследствие "сексуальной революции". Тем не менее такие умозрительные построения являются достаточно спорными.⁷⁷

Еще одним фактором восхождения гипотезы СЗД в конце двадцатого века стало возвышение общественных наук и психотерапии, которая стала неким подобием новой религии, с психиатрами и психологами в ипостаси жрецов и священников. Как и обычно бывает с религиями, это выплеснулось в политику,⁷⁸ и круг замкнулся, что проявилось в политизации общественных наук в целом. Общественные кризисы и трансформации, порожденные, среди прочих факторов, сексуальной революцией и "контркультурой", в свою очередь породили то, что Furedi (2002) назвал "культурой страха", из которой зародилась псевдодисциплина, получившая название "виктимология":

Виктимология является наукой только по своему наукообразному названию. На практике это отрасль "сексософии" судебно-карательной индустрии, а не сексологии - науки о сексе, исследований секса. Виктимологи являются де-факто новой "жандармерией" общественных наук. Деятели общественных наук еще никогда не удостаивались привилегии иметь такую власть над жизнями людей.⁷⁹

Для общества сегодня характерны необоснованные ожидания "идеальной жизни" ("perfect life"), а СМИ больше заняты "продажей страхов" и нагнетанием эмоций, нежели подачей фактов. Лишь с великими трудностями общество переходит от родового кодекса девственности и чести к кодексу, основанному на индивидуальном согласии.⁸⁰ в котором отсутствие [юридически] значимого согласия на секс делает секс криминальным. Свидетельства того, что последствия [каких-либо действий] травматичны, служат основанием как для гражданских, так и для уголовных обвинений и судебных решений,⁸¹ а конечным результатом всего этого является общество, ухватывающееся за гражданские и уголовные тяжбы, а также всячески пропагандирующее их, в качестве главного средства символического разрешения своих конфликтов.⁸²

Как следствие в обществе воцарилось ощущение релятивизма, отсутствия точек отсчета, особенно в крайне чувствительной сфере эротического. Виктимология претендует на заполнение этой пустоты, обещая "навести порядок",⁸³ а двучлен злоупотребления/травмы стал "становым хребтом" нового виктимологического порядка.⁸⁴ Но даже сам Finkelhor (1999) признал, что гипотеза СЗД была преувеличена, чтобы утвердить [в обществе] представление о серьезности проблемы. Тем не менее один автор за другим излагает свою теорию неизбежности эмоциональной травмы и психопатологии в результате СЗД.⁸⁵

⁶² Hare, 1962, p. 11

⁶³ Gilbert, 1980; Hare, 1962

⁶⁴ Finkelhor, 1984

⁶⁵ Herman, 2000; Irvine, 1990; Ofshe & Watters, 1996

⁶⁶ Browne & Finkelhor, 1986; Conte, 1985

⁶⁷ Li, West, & Woodhouse, 1993; Rind & Tromovitch, 1997; West, 1998

⁶⁸ Bender & Blau, 1937; Bender & Grugett, 1952; Brunold, 1964; Constantine, 1981; Henderson, 1983; Weiner, 1978

⁶⁹ Hare, 1962

⁷⁰ Sloane & Karpinski, 1942; Yorukoglu & Kemph, 1966

⁷¹ Bender & Blau, 1937; Bender & Grugett, 1952

⁷² Hare, 1962; Money, 1985b

⁷³ Bass & Davis, 1988; Freyd, 1997, 2003; Putnam, 1991

⁷⁴ Gardner, 1995; Nathan & Snedeker, 2001; Ofshe & Watters, 1996; Underwager & Wakefield, 1994

⁷⁵ Freyd et al., 2005; Vázquez, 2004

⁷⁶ Flandrin, 1984

⁷⁷ Gilbert, 1980

⁷⁸ Best, 1997; Lipovetsky, 1999; Todorov, 1998

⁷⁹ Money, 1988, p. 9

⁸⁰ Malón, 2004

⁸¹ Goodyear-Smith, 1993

⁸² Best, 1997; De Georgi, 2005; Furedi, 2002; Goodyear-Smith, 1996; Jenkins, 2001; Underwager & Wakefield, 1994

⁸³ Best, 1997

⁸⁴ Furedi, 2002

⁸⁵ Finkelhor, 1999; Herman, 1992; Leys, 2000; Scott, 1990; Terr, 1988; Ullmann & Hilweg, 2000; Vanderlinden & Vandereycken, 1999

Содержание