| 12:00a |
репино
я лез на кран. прямо в упор слепило солнце, отражавшееся бликами в глазах, которые норовили сомкнуться от усталости, а в окружающем пространстве чувствовалась какая-то напряженность. казалось, тревогой пахнет со всех сторон, будто людские проблемы разом оказались на огромной свалке, размещенной у меня под ногами...
забравшись на привычное место, я передвинул рычаги управления и под кабиной загудели двигатели, зашипел компрессор, колеса мостового крана монотонно застучали по рельсам.
при станции отгрузки репино работал инвалид Степаныч. вечно пьяный и небритый человек с ногой-протезом, забытый временем и страной старик. слесарь шестого разряда, попавший под сокращение, но благодаря военным заслугам оставленный в качестве подсобного рабочего. днем он ничего не делал, разве по мелочам помогал бригаде в приемке грузов, а в ночные смены домой не уходил, некуда было. жена выгнала его за пьянство и он валялся обычно подле вагонов, но, иногда, если оставались силы или кончалось действие алкоголя, уходил к событульнику-сторожу и гужевал с ним до утра.
в обед, отгрузив пару вагонов с щебнем, я спустился и, разворачиваясь с лестницы, чуть не сшиб своей тушей неуклюжего Степаныча ковылявшего мимо.
- Извини, Степаныч, -пробормотал я протягивая руку.
- Слышь, Михалыч, давай, бля, это... выпьем нах
Свободной рукой инвалид размахивал пустым стаканом, как заправский дирижер.
- Ну, пошли...
Мы расположились на земле под навесом. Степаныч выкатил бутылку, спрятанную под штабелями вагонки, наполнил стакан до краев и, судорожно дернув кадыком, осушил его залпом. наступила моя очередь. пили молча, без тостов, пока не добили бутылку. Степаныч быстро приобрел товарный вид и его прорвало- понесло как говорится. говорил без останову.
- Михалыч, а у меня то супруга из интеллигентской семьи была. и я когда повстречался с нею совсем не такой был как сейчас. я даже танцы танцевал - и танго, и фокстрот и вальс. кавалером был на загляденье, ногу мне справили после войны как будто своя родная при товарище-то Сталине. ни одна шваль не лезла, а Америка место свое знала. Я даже помню на совещании незадолго до капитуляции собрались Сталин, Трумен и Черчилль - лидеры тогдашних крупных держав. и зашел разговор о дальнейших действиях союзников. и тут вызывают Трумэна и сообщают тому, что испытание ядерной бомбы завершено успешно, любой бы зассал, но Иосиф Виссарионович даже виду не падал. хуй какой давление могли оказать те пидоры, так службы и разведка работали слаженно, не то что сейчас страну слили подчистую прихватизировали Гусинские, да Ельцинды...
Степаныч почесал затылок и продолжал:
а жена-то слушай у меня забавная какая я ей все объяснял, что муде и яйца одно и тоже, не верила. или украшения, эти женщины странно падкие на украшения. раз говорю,
- ну ты носишь всякие серьги, броши, на шею цепляешь бусы -украшения, а у мужчин - я думаю украшения- яйца, верно? она долго думала, но потом согласилась...
Прошло часа два, пора было отваливаться и вкалывать
- Ладно, пойду я, работа - не волк, а то мастер обругает нах, - поднялся я и шатающейся походкой побрел к крану.
- От работы кони дохнут, - рассмеялся инвалид
- Я не конь, поживу еще.
- Иди, я тоже скоро пойду, - прислонившись к штабелям, Степаныч задремал.
Я вел кран и думал, как вечером приду домой и, уютно расположившись в кресле, буду смотреть по телевизору чемпионат мира по футболу. в своих пьяных, суматошно сменяющих друг друга мыслях я был далек от реальности настолько, что, выглянув из кабины, я никак не мог въехать отчего так шумно ведет себя бригадир и рабочие столпились вокруг него.
Степаныч пролежал недолго. открыв глаза, он обнаружил перед собой человека, одетого во все черное. человек подал ему руку и повел его к сектору отгрузки... инвалид совсем не почувствовал легкий толчок в спину и прежде, чем лицом коснуться безжизненного дерева шпал, последнее, что пронеслось у него перед глазами была светлая дорога, лентой уходившая с запада на восток.
Current Music: Stratovarius - Hunting High & Low Live |