a3's Journal

Митьковский сборник «Про Заек»

Митьковский манифест Шинкарева я с прочитал лет десять назад, случайно напав на брошюрку в «Доме Книги» на Калининском. Вставило конкретно, а когда поделился открытием с

maxt@lj и Данилой, их тоже вставило, «дыки» и «елы-палы» прижились мгновенно. Попадались потом другие митьковские сочинения, в том числе гребенщиковская сказка про Иван-да-Данилу, но ничего особенно оттяжного я в них не вычитал. Зато с удовольствием ходил на митьковские выставки. Однажды попал на спецмероприятие: Шагин с красиво забинтованой головой продавал свое ухо боксеру Холифилду, пострадавшему от людоеда Тайсона. Просил мильон - русскую культурушку из говнища чуток вытянуть. На стене висел факс от секретаря Холифилда: благодарили за самопожертвование, но вежливо отказывались: негоже, мол, негритянину Холифилду становиться Черным Бимом Белое Ухо. Я фотографий сделал несколько:

Кстати, когда митьки выставлялись в питерском Манеже, наткнулся на здоровенный бюст Ленина, который, к выставке не относясь, был задвинут в угол и кокетливо задрапирован. Фотография называется «Мой ласковый и нежный Ленин»:

В целом митьковские прозайки разочаровали, хотя не так сильно как Мариэтта Шагинян разочаровала моего покойного дядю. Перечитал «Папуаса из Гондураса», удивляясь мамлеевщине некоторых эпизодов. Прямо «Шатуны»:

«Грибным Колотырником его ласково называли бойцы за то, что он часто срывал зло на грибниках. Порыщет по лесу и наткнется на грибника.
- Ну-ка, ну-ка, подойди сюда, грибничек.
- А что вам собственно нужно, товарищ?
- Ты не ершись, а отвечай: собирал грибы?
- Да, собирал.
- А ты их сеял, сажал?
- Позвольте пройти, товарищ.
- Вот то-то, грибник: собираешь то, что не сажал, и жнешь что не сеял и потому не позволю я тебе никуда больше идти.
И застучит Сеня морду грибнику досмерти. Сегодня мы живой, а завтра тебя нету»

Главный хит - про перепой, конечно:

«Степанов уже давно специализировался по "Молдавскому" портвейну, хотя и тренировался по комплексному методу. Спектр его спортинвентаря был широк - от шато Д, икема и К, Крем де Виолетта до тормозной жидкости и неочищенной палитуры, но предпочтение он отдавал портвейнам, что и было характерной чертой советской школы перепоя. Преймуществом "Молдавского" красного портвейна перед другими был высокий коэффициент бормотушности. Его противник боролся мятным ликером, не столь бормотушным, но специфичным и нажористым. Таким образом технические параметры спортинвентаря противников уравнивались. Победа достанется
сильнейшему.
…
Алексей медленно, уверенными глотками допил четверть стакана, страшно сморщился и брезгливо понюхав остаток, оставил стакан. Степанов, конечно, понимал, что даже в пылу борьбы соперник не сочтет этот блеф за чистую монету, но переходом от пассивности к резкой атаке можно добиться психологического преймущества у самого опытного
противника. Гамбургское Страшилище швырнул полусъеденный стакан за спину и, рыгнув, продолжил:
- А ну, сзукин сынь, смотри яко я фторой стаканищо вышру, тфаю мать.
Степанов встревожился. За столь грубой игрой мог стоять тонкий подвох. Дважды повторяя такой избитый прием, Рихард Грюшенгауэр явно пытался усыпить своей подготовленностью. Неясным был и странный акцент - ведь русский язык издавна стал международным языком состязаний по перепою и Грюшенгауэр хорошо знал его уже тогда, когда перепой только перешагнул границы Советского Союза и начал победоносно шествовать по странам и континентам, вытесняя другие виды спорта и искусства.»

Рассказ Владимира Яшке про крыс напомнил «Живите в Москве» Пригова. Я-то думал, что это Пригов фантазирует про крысиные зверства, а теперь сомневаюсь. Неужели они и правда кавалерийской лавой по баракам бегали, и их как полуночных тараканов били? Жуть.

«…перед тем, как на город хлынули крысы. И это было страшнее страшного, потому что было непонятно. Но мы это пережили. Они шли и шли. Они были драные, с пролысинами, огромные как кошки. Их оскаленные с безумными глазами морды снятся мне и посей день. Они шли и шли. Отовсюду Из стен. Из окон. Из дверей. Брат мой, младенец, визжал в кроватке. Отец дал мне швабру и кортик, и я махал ими, стоя на табурете, а сам он стоял среди комнаты между Мишкиной кроваткой и кроватью в углу у окна, где в обмороке от страха лежала матушка, и рубил, рубил, рубил японским трофейным мечом налево и направо и вокруг. И вид его был столь же безумный, что и у этих визжащих оскаленных крыс, которые летали вокруг живыми волнами драной вонючей шерсти и все вокруг рвали и жрали, а потом вдруг падали, усевая пол окровавленными искромсанными плешиво-меховыми трупиками.»

Интернет говорит, что митьки поругались с "Вагриусом" из-за сборника и не рады, что сборник все-таки издали. Насчет дяди и Мариэтты Шагинян: дядя прочитал школьником «Месс-Менд» (фантастика про то, как у пролетариата всюду ходы тайные, а у буржуев хвосты растут) и от восторга и по неведению купил полное собрание ее сочинений…