В конце октября я получил письмо из Москвы от моего большого
друга. Письмо сугубо, так сказать, личного характера, в котором он
сообщал о семейных своих делах, о здоровье жены и приезде в гости
тещи и, между прочим, писал:
«Мы здесь все с нетерпением ждали приезда Григория Ивановича,
нашего старого друга, которого и ты хорошо знаешь, но он, к
сожалению, задержался и не сможет приехать. Может быть, весной
приедет».
Григорием Ивановичем мы называли в переписке Гитлера.