Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет Абраксащук Сергей Анатолье ([info]abraxaschuk)
@ 2018-12-16 19:50:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
На смерть поэта
27го числа сего месяца исполняется 80 лет со дня гибели Осипа Эмильевича Мандельштама.

Узнав это, заинтересовался судьбой его убийц -- красно-фашиствующих подонков из числа комиссаров от литературы, наветы которых привели к его второму аресту и заключению в советско-фашистский концлагерь, где поэт и погиб.

Можно и нужно назвать троих -- это
Кретова Ольга Капитоновна (1903 - 1994),
Рыжманов Григорий Никандрович (1907 - 1985),
Ставский Владимир Петрович (1900 - 1943).
За авторством Кретовой в апреле 1937 г. в воронежской газете "Коммуна" была опубликована мерзкая статейка, обвинявшая Осипа Эмильевича, вынужденно проживавшего на тот момент в Воронеже, в принадлежности к троцкистским кругам. Сама Кретова впоследствии заявляла, что состряпала этот омерзительный донос вынужденно, под давлением, шантажируемая красными фашистами (её муж на тот момент был арестован и впоследствии погиб в лагерях), слезно каялась -- её покаянные очерки несколько раз включались в сборники воспоминаний о Мандельштаме. Эти её жалкие полуграмотные "эссеи", написанные в манере, имитирующей, что ли, эдакий "крестьянский говорок" (мы-де сами "из простых", но не стыдимся этого) производят тяжёлое впечатление -- что же это за страна, что за режим, в которых судьба гения решается существами, практически полностью утратившими человеческий облик!
"Для меня Мандельштам был «инопланетянином»,
человеком иного мира, неизмеримо более высокой куль-
туры, чем та, которой мы удовлетворялись. Я чувствовала
себя глубокой невеждой и пыталась оправдаться
перед самой собой, внушая себе, что наши сиюминутные
повседневные дела насущно нужны современности."
Что ж, спасибо и на этом признании.
Если поступку Ольги Кретовой есть, можно сказать, хоть какое-то оправдание, то этого нельзя сказать о двух других "героях" нашего небольшого исследования.
Воронежский рифмоплёт из красно-фашистских клевретов Рыжманов во время пребывания Осипа Эмильевича в Воронеже опубликовал вирши, сочетавшие издёвку над поэтом с доносом. В частности, в них есть такие строки --

Буржуазен, он не признан,
Нелюдимый, он -- чужак,
И побед социализма
Не воспеть ему никак.

В общем, "чужак", "инопланетянин" -- и не нужно его. Самоё его существование -- клевета на нашу советскую действительность! Уберите куда-нибудь, расстреляйте, сгноите в концлагере.
Крупнейший партийно-литературный функционер своего времени Ставский призвал, так сказать, к окончательному решению вопроса Мандельштама. "В заявлении секретаря Союза писателей СССР В. Ставского 1938 года на имя наркома НКВД Н.И. Ежова предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», его стихи названы «похабными и клеветническими», вскоре поэт был арестован." (цитата из вики)
И, казалось бы, "всё бы ничего" -- в конце концов, поэт занял полагающееся его гению место в памяти и культурном наследии человечества, а "Свободы, Гения и Славы палачи" прокляты не только самими своими злодеяниями, но и грозным судом истории.
Но не тут-то было -- по крайней мере, на территории одной особой страны особого режима.
В той же вики-статье о Ставском читаем:
"Память.
Улицы Ставского существуют в Пензе, Рузаевке, Ростове-на-Дону и Великих Луках.
В Пензе в советское время были установлены две мемориальные доски Владимиру Ставскому:
-мемориальная доска на бывшем здании Пензенского реального училища (ныне — Многопрофильная гимназия № 4 «Ступени» г. Пензы)(ул. Володарского, 1/24), где В.П. Ставский учился в 1911—1915 годах,
-мемориальная доска на бывшем здании дома культуры фабрики «Маяк революции» (ныне — ОАО «Маяк») (улица Тарханова, 11 А), так как в 1916—1917 гг. В.П. Ставский работал на писчебумажной фабрике купца П.В. Сергеева, ставшей впоследствии фабрикой «Маяк революции»."
Чуть ниже в вики-статье о Ставском есть и ссылка на вот такой опус --
Геннадий Горланов, «К 110-летию со дня рождения В.П. Ставского»
В этом панегирике замечательному писателю и великому патриоту (как подана личность Ставского в этом по-своему характерном тексте) есть такие любопытные строки:
"Сейчас можно по-разному оценивать его художественные произведения, не
принимать его политических пристрастий, но его патриотизм, личная храбрость и
участие в военных событиях, бесспорно, заслуживают одобрения."
Интересно, к какой категории, по мнению автора статьи, следует отнести донос Ставского на Мандельштама -- к его политическим пристрастиям или к его патриотизму? Или, возможно, это проявление "личной храбрости"? Кстати, следует отметить, что Ставский — единственный из советских писателей, дважды награждённый орденом Красного Знамени ещё до начала советско-германской войны. Невольно возникает предположение, что высокие награды он заслужил своими, так сказать, подвигами на "литературном фронте".
Г-н Горланов завершает свой очерк о кровавом литературном комиссаре так: "Память о нем хранят
Пензенский краеведческий музей, улица, названная его именем, мемориальная
доска на здании бывшего Реального училища (сейчас школа № 4). В 1953 году в Пензе
вышла его книга очерков и рассказов «О счастье и мужестве». Один из рассказов о
подвиге во имя продолжения жизни других так и называется — «Сильнее смерти».
Мне невольно подумалось, что гибели автора этого рассказа в 1943 году, по
большому счету, не было. Поскольку мы пишем о нем, вспоминаем его героическую
жизнь — значит, жив Ставский, он с нами, и мы поздравляем его с 110-летием".
Вот так. Ставский, значит, жив. И, признаться, с этим трудно спорить, видя эксгумацию и реанимацию кадавра сталинизма в современной путинской России. Палачи живы -- ведь живы такие горлановы, восхваляющие "подвиги" ставских на фронтах борьбы с культурным наследием человечества и посильно продолжающие их дело. Объявляющие жизни палачей -- героическими. Действительно, чем не герой. Исправно рукоплескал начинаниям "вождя и учителя". Орденоносец. Куда до него убитому поэту -- ведь погибнуть в концлагере это так негероично.
Несколько слов об авторе процитированной выше статьи: Геннадий Елизарович Горланов — литературовед, краевед, писатель, доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей России, Почетный работник высшего профессионального образования РФ, заведующий кафедрой «Литература и методика преподавания литературы» Пензенского государственного университета. Награжден значком «Отличник народного просвещения РФ», памятными медалями: «100-летию М.А. Шолохова», «200-летию М.Ю. Лермонтова», юбилейной медалью «В память 350-летия Пензы», медалью «За многолетний добросовестный труд», почетным знаком губернатора Пензенской области «Во славу земли Пензенской». Г.Е. Горланов — лауреат Всероссийской премии им. М.Ю. Лермонтова (номинация «Поэзия»).
В ряду перечисленных регалий почему-то особенно умиляет присутствие имени Лермонтова -- ставшего в русской литературе "архетипом" обличителя убийц поэтов.
Если очерк Горланова можно назвать панегириком, то каким же наиболее достойным образом охарактеризовать следующий объект нашего исследования, размещающийся по ссылке http://samlib.ru/b/baranow_p_a/stavskiy.shtml ? Бред маньяка? Истерика недобитого сталиноида? Автор, называющий себя Баранов П.А., или Краснов, пишет буквально следующее:
"Ставского обвиняют в том, что он уничтожил Мандельштама. И отчасти это так. Но разве Ставский не должен был уничтожить Мандельштама? Разве мог он, рабочий, воин, писатель и сын своей страны, оставлять в тылу гадину, когда страна готовится к схватке за жизнь? Разве не с такими мандельштамами - сыночками купцов первой гильдии - бились в гражданскую такие, как Ставский? Разве не их - служащих и интеллигентов - вычищали дети рабочих и крестьян из партии в 37? Разве, наконец, чутьё подвело Ставского? Разве будущее не показало, что именно такие как Мандельштам ломали хребет советскому государству. И разве не они теперь пляшут свои бесовские пляски на костях ставских и оплевывают их святыни? И разве всей своей жизнью Ставский не получил право решать судьбу таких людей?"
На электронной странице автора вышеприведенных высказываний, кроме опусов в подобных "лучших традициях" эпохи недодавленного сталинизма, также в изобилии имеются его собственные переводы сонетов Шекспира.
Следует отметить, что из числа "тройки", отличившейся в деле Мандельштама, поклонники и ценители, так сказать, творчества имеются не только у Ставского, но и у палачей рангом поменьше. Биографический очерк о Рыжманове под названием "Познав вполне он счастье жить" (sic!) - https://www.proza.ru/2014/11/26/1640 - написал Евгений Романов, директор школы в Воронежской области.
Кроме цитации убогих косноязычных рыжмановских "поэз" (вроде

Он вынес ненависти жар
И приступ жажды – победить!
И ту надежду одержав,
Познав вполне он – счастье жить

-- так сказать, экзистенциальные переживания борца за светлое будущее, которые оставляют больше вопросов, чем ответов, -- кто кого "одержал" и "познал"? -- "надежду одержав", "одежду надержав"...), автор упоминает и стихотворную по форме и отвратительную по содержанию "гневную отповедь" героя своего романа ссыльному небожителю -- как-никак, именно благодаря этому эпизоду, а отнюдь не по причине его сомнительных художественных дарований, "товарищу" Рыжманову обеспечено место в истории русской литературы.
Заканчивает своё сочинение г-н Романов словами о том, что Рыжманов в своё время отказался от ремесла краснодеревщика, о чём впоследствии будто бы сожалел. Что ж, нужно отдать Рыжманову должное, он и ему подобные приложили немало усилий, дабы превратить русскую литературу в нечто, так сказать, красно-деревянное -- деревянные изделия красного цвета, к сожалению, красные зачастую не только и не столько от собственно краски, а от некоего совсем особого сока. И скорбный труд их, к сожалению, не пропал втуне. (Занятно, отец Ставского тоже был столяром-краснодеревщиком.)
Вкусила свою порцию популярности и Ольга Кретова -- хвалебные статьи по случаю юбилея этого "автора боевого жанра" можно легко найти в сети "интернет", есть также упоминания выставки, организованной по такому замечательному поводу. О её роли в деле Мандельштама в такого рода отчётах, разумеется, нет ни слова. Одно из высказываний о виновнице торжества звучит в свете всего вышеизложенного довольно двусмысленно, если не зловеще: "Несмотря на все трагедии, которые она пережила (потеряла мужа и сына), она всегда оставалась светлым оптимистичным человеком. Меня всегда поражала ее способность находить и передавать информацию." Ох уж этот оптимизм этих информаторов.

К сожалению, не перевелось на Руси племя борзописцев, не оскудела земля русская конформистами-оптимистами, да и на рынке идейных негодяев дефицита не замечается. Нынешние "надменные потомки известной подлостью прославленных отцов" чувствуют себя прекрасно, ничего не боятся и не стыдятся, как бы заявляя "да, кровь поэта на нас и на детях наших". В каком-то смысле, пожалуй, не так уж и плохо, что эти существа не скрываются. Русская литература должна знать своих подонков -- если не в лицо, то хотя бы по именам. Ведь помнят же Дантеса и Мартынова. На доске позора должно найтись место и для литературных вертухаев и палачей "эпохи Москвошвея".