"- Какой же ты русский, так твою мать, когда ты слова по-русски сказать не можешь.
- Я могу, - приложив руку к груди, стал горячо уверять Миляга. - Я могу. Я очень даже могу. - Для того, чтобы убедить генерала, он выкрикнул: - Да здравствует товарищ Гитлер!
Конечно, он хотел назвать другую фамилию. Это была просто ошибка. Трагическая ошибка. Но то тяжелое состояние, в котором он находился с
момента пленения, перемешало в его стукнутой голове все, что в ней было.
Выкрикнув последнюю фразу, капитан схватился двумя руками за эту голову,
упал и стал кататься по земле, понимая, что его уже ни за что не простят, да
и сам бы он не простил.
- Расстрелять! - сказал генерал и сделал характерное отмахивающее движение рукой."