неустановленное следствием

Голый епископ + обряд христианской эвтаназии
Классно:

Оригинал взят у

( +3 )

В начале была книга - Херман Кастильо Кайседо «Да будет воля Твоя». Здесь изложение содержания. Или все-таки в начале было слово, потому что книга написана по рассказу Мигеля Анхеля Кабодевильи, монаха-капуцина, живущего в амазонской сельве. Или, быть может, в начале был человек, два человека — капуцины Алехандро Лабака Угарте, «голый епископ», испанец по национальности, и колумбийская монахиня Инес Аранго. Или, возможно, целый народ — уаорани, индейское племя, защищавшее свою свободу, землю и культуру от людоедов, то есть белых людей.

Уаорани веками жили в амазонской сельве, но потом пришли миссионеры, искатели каучука и золота. Индейцы ответили на вмешательство и угнетение партизанской войной, потому что для них потерять сельву значило исчезнуть. В 1965 году Алехандро Лабака был назначен начальником миссии в Тропической Амазонии. Свою задачу он понимал так: освободить индейцев от рабства, избежать истребления племени и организовать средства для выживания. Несколько месяцев он искал уаорани и наконец нашел две семьи. В знак уважения к их культуре он разделся догола и таким образом завоевал их доверие. Он прочесывал сельву в поисках уаорани на самолете, на лодках по реке, пешком. Он нашел другие семьи. Выучил их язык, культуру, историю, смог выразить их чувства. Он не служил мессы, никого не крестил, не вводил у индейцев свои привычки. Просто общался, ничего им не предлагая.

Его сделали епископом Агуарико, надели на него митру, дали посох; он не возражал, когда был в соборе, среди метисов и креолов. Но потом, приходя епископом к индейским племенам, чтобы жить с ними, учиться, делиться, он раздевался догола. Митра осталась в прошлом, там же и богато украшенный посох. В прошлом остались ботинки и брюки. Бревиарий и месса... Он оставил все, чтобы жить как индеец с индейцами.

( Read more... )

и из того же журнала ранее:
"... можно было бы помыслить возможную и умиротворенную христианскую, католическую эвтаназию, символом которой стала бы священная чаша вина/крови Искупителя. Наступит день, когда мы придем к согласию и предложим верным обряд христианской и католической эвтаназии, таинство перехода, последнего выхода из имманентности в трансцендентность, даруемое всегда in extremis. На мысль об этом меня вдохновляет мистическая поэзия Терезы Авильской, ее "умираю, потому что не умираю" (“que muero porque no muero”).
Отсюда"

офф-топ
слушайте, а этот о.Винников - он вправду о.?

via http://tapirr.livejournal.com/4023122.html