минутка ликбеза и культпросвета

отличный чувак: еврей - украинский националист - убийца евреев - сотрудник советского заграничного ведомства - уголовник - сионист - жертва сионистов - расстрелян в СССР. И всё - за 48 лет. Во, как жить надо!

+++

а вот прекрасный лубок (на глазуновщину не тянет, топикстартер неправ) - по клику картина полностью и больше фрагментов + стори:

слева можно видеть тех, кто во всём виноват

+++

интересно про левых в украинской эмиграции - первой половины ХХ века:

Коли у 1940 році в Організації українських націоналістів відбувся розкол, Левицький рішуче виступив на боці Бандери. До того ж ближче заприятелював з одним із послідовників Бандери – Іваном Мітрингою. Це знайомство вплинуло на цілу подальшу життєву дорогу Левицького. Мітринга ще перед розколом в ОУН різко критикував еміграційне керівництво організації – Провід, а невдовзі після розколу, вже у 1940 році, почав з лівих позицій критикувати Бандеру^[4]. Мітринзі не подобалася бандерівська ідея орієнтації української політики на «нову Європу» в німецькому виданні. Він став на чолі групи ревізіоністів (в літературі їх називають «група Мітринги»), які бачили ризики не лише червоного, але й коричневого тоталітаризму. Ця стратегія відбилася в девізі групи: «Разом з поляками, французами, народами Радянського Союзу за вільну Європу без Гітлера і Сталіна».

...и второй половины:

Коли постала українська лівиця в Канаді, це привело до великого тертя й напруження з бандерівцями, менше — з мельниківцями. Двійкарі, зокрема в Нью-Йорку, дуже хотіли дружити з нами, бо це найбільш ліберальне крило ОУН. Вони навіть хотіли вербувати нас до різних своїх проектів, бачили, що ми активні, молоді, завзяті студенти, які проповідують ліві ідеї, але думали, що змогли б із нами працювати. А бандерівці дуже нас не любили. Пригадую, десь у 1973 році сидів я у церкві, а священик під час проповіді закидав особисто мені перед цілою конгрегацією: мовляв, тут серед нас комуністи, це чорна рука КДБ втрутилася в українську громаду. Мого батька вигнали з роботи за мою діяльність. Він працював у «Гомоні України», бандерівській газеті в Канаді. Його наставляли мене постійно випитувати, що діється в українському студентському русі, хто є сексоти серед нас і так далі. А мій батько не був такою людиною, що буде на мене доносити якусь інформацію, навіть в ОУН. І нарешті його змусили покинути роботу

+++

Около 1954 года подпольный священник УГКЦ Игнатий Солтыс провозгласил воцарение антихриста в лице советской власти. За собравшейся вокруг него группой последователей закрепилось название «покутники» (от укр. покута — покаяние). Покутники отрицали советскую власть и её атрибуты — паспорта, трудовые книжки, а также службу в армии. На определённом этапе они перестали даже пользоваться своими фамилиями, называя только имя и прибавляя к нему слово «Покутник».

В то же время между Солтысом и подпольными епископами УГКЦ возникли богословские разногласия, в результате чего церковное общение между ними было прекращено. Впоследствии Солтыс заявил, что папа Иоанн XXIII, пошедший на определённое сближение с коммунистическими режимами и РПЦ МП, отпал от веры. Он распространил сообщение, согласно которому предыдущий Папа Пий XII якобы назначил его, Солтыса, своим преемником — Петром Вторым, последним папой римским (ср. седевакантизм).

После ареста Солтыса в 1962 году руководство движением перенял священник Антон Поточняк, который учил, что на Украине происходит тайная битва между силами тьмы и света. Центр мирового католицизма, по его словам, переместился из Рима на гору близ села Среднее на Станиславовщине; вода из ручья, который течёт с этой горы, употреблялась покутниками вместо причастия.

Ко времени своего нового ареста в начале 1981 года Игнатий Солтыс уже считался среди покутников вновь пришедшим на землю Иисусом Христом.

После восстановления независимости Украины покутники вышли из подполья и несколько смягчили своё отношение к светской власти (в частности, согласились принимать документы). Их община сравнительно многочисленна в западных областях страны, особенно в Прикарпатье. Покутники внесены в список религиозных организаций, членам которых предоставляется право на альтернативную (невоенную) службу

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BA%D1%83%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8

Вот тут интересное (но очень длинное) инт по теме. Обр внимание, как обеднела палитра тюремных протестов: голодовка, ну, иногда, вены режут. А тогда вон как бывало:

Тоді я оголосив протест із 10 пунктів – і голодівку, і мовчанку, і невихід на роботу, і невихід з барака в барак

+++

Западные татары ‒ этнос, который сформировался в результате почти пятисот лет взаимоотношений населения Великого княжества Литовского, Королевства Польского с тюркским населением Восточной Европы. Так сложилось, что чаще их историю исследовали в Литве, Беларуси и Польше. Сейчас сообщества сохранились только в этих странах в незначительном количестве ‒ 25-30 тысяч, хотя в течение последнего десятилетия численность растет. Литовцы называют их татарами литовскими, белорусы ‒ белорусскими, поляки ‒ польскими. Еще есть татары волынские, подольские, галицкие. Все эти понятия ‒ названия одного и того же сообщества, поселившегося на территории Великого княжества Литовского, позже ‒ Речи Посполитой.

https://ru.krymr.com/a/29348902.html

+++

как в Северной Корее появились богачи

и более новостного характера офф-топы:

( Read more... )

+++
и поучительная история про то, как чекисты судят эксперта за научную экспертизу, опровергающую обвинение. История нашумевшая, но, оказывается, до сих пор там всех судят и вот-вот дадут всем пж.
Ольга Николаевна Зеленина, освобожденная из СИЗО спустя 42 дня после ареста вследствие грандиозного скандала, все последующие годы оставалась под подпиской, которую ей следователь Сагач определил почему-то в Москве. А что Москва? Это только на первый следовательский взгляд кажется, что в Москве помещается вся Россия. Но Ольга Николаевна прежде бывала в Москве всего несколько раз, в командировках. До того, как она попала во всю эту историю, она жила и работала в поселке научных работников Лунино, под Пензой. Там у нее дом, семья, хозяйство, работа, зарплата, наконец. И оставление ее под подпиской в Москве означало фактически разрушение всего этого уклада, а также медленное, исполненное достоинства погружение в нищету.