допрос потерпевших звучал страшно. Взрослые мужики, все больше возрастом ближе к 40, буднично рассказывали, как дрались и умирали их друзья в январе 2015 года. Танкиста из 17-й бригады, потерявший в том бою ногу, описывал и танк, проехавший по нему, был подбит и застыл на руке его друга. Солдата потом долго доставали из-под многотонной боевой машины. 

Потом допрашивали сельского голову (все участники того боя давно демобилизовались) из Житомирской области. Тот подбил один из танков и получил три пули из танкового пулемета в ногу — сейчас имеет инвалидность 3-й группы. Он подбил из гранатомета один из Т-64, а потом с друзьями забросал открывшиеся люки гранатами.

Пока боец это все подробно по видеоконференции рассказывал, из другого телевизора в зале суда раздался вопрос адвоката: «Осознавали ли вы последствия своих действий? Ведь в танке живые люди, а вы туда гранаты!?».

недавно спецпредставитель Украины в минской гуманитарной подгруппе Ирина Геращенко обвинила координатора ОБСЕ Тони Фриша в том, что он при посещении Старобельска отказался заходить в камеру следственного изолятора и встречаться с гражданином России Виктором Агеевым, захваченным в плен в бою в мае 2017 года в Новоайдаровском районе Луганской области вместе с еще двумя бойцами ЛНР.

Координатор ОБСЕ Тони Фриш, по словам Ирины Геращенко, заявил, что, по его мнению, посещение Агеева было бы «политическим, а не гуманитарным актом», поскольку в результате этой встречи ему пришлось бы подтвердить правоту одной из политических сторон конфликта, а ОБСЕ стремится держаться в стороне от политики.

Координатор ОБСЕ Тони Фриш (в центре). Фото со страницы Facebook Пресс-центра штаба АТО.