АБН объявил войну не только коммунистам, но и антикоммунистически настроенным русским националистам. Они, дескать, хотят не освобождения порабощенных народов, а захвата власти в Кремле, поэтому:

«Не может быть и речи о сотрудничестве революционных организаций порабощенных Москвой народов с московскими антибольшевистскими националистами».

Это противостояние выразил лозунг АБН: «Киев против Москвы! ОУН против КПСС и НТС!».

Бандеровцы одинаково враждебно относились и к белоэмигрантскому «Народно-трудовому союзу», борющемуся за антисоветскую Россию, и к партии, руководящей СССР.

Члены АБН были убеждены, что классическими военными средствами Запад может сдержать коммунистическую экспансию, но уничтожить Советский Союз нужно так, чтобы избежать глобальной ядерной войны:

«В атомную эпоху психологическая война и внутренние национально-освободительные революции являются единственной альтернативой против термоядерной войны».

1 сентября на Польшу напали войска вермахта, а 17 сентября — «Советский Союз, союзник гитлеровской Германии, Польша исчезла с карты мира». От преступлений нацистов он перешел к напоминанию о жертвах «советского плена, где погибли более 22 тыс. польских офицеров». «Это была гекатомба (ритуальное жертвоприношение.— “Ъ”) нашей интеллигенции, нашего народа, лучших его сынов»,— заявил Анджей Дуда.

А после войны, продолжил президент, «Польша оказалась под другой оккупацией — советской, в некотором смысле, в контексте политических последствий, Вторая мировая война не закончилась до 1989 года».

Поблагодарив «союзников со свободного Запада» и с той стороны Атлантики за «поддержку в трудные времена», президент перебросил мостки к сегодняшнему дню.

Как не было бы Второй мировой войны, если бы мир встал на защиту Австрии, Чехословакии и евреев, так и сегодня, заявил президент Дуда, чтобы предотвратить агрессию, «должны быть санкции и любая военная агрессия должна встретить твердый, решительный, мощный отпор».

Не став называть страну, которой нужно дать решительный отпор, Анджей Дуда выразился так, чтобы его поняли: «Продолжать вести себя как ни в чем не бывало и прятать глаза — это не выход. Это де-факто индульгенция на новые нападения. Вы знаете, что происходит. В 2008 году — Грузия, в 2014 году — Украина. Изменение границ, оккупация, военнопленные, военные провокации…» — на этом месте площадь зааплодировала.