вот ещё мило:

а вы всё патриарха Кирилла исчезающими часами дразните.

(и, кстати, ещё одну картинку сваял, про победобесие и Церковь)

офф-топы:

министр Малюсько в действии: В киевском СИЗО появились четыре платные камеры с улучшенными бытовыми условиями

отлично.

Вот тут - большое хорошее интервью с каким-то паровозом про вот эти камеры, ЮЮ и другие позитивные новации.

+++

Спорил тут с журналистом Наумлюком относительно того, так ли важно принимать во внимание при осуждении преступника то, совершено ли преступления на почве ненависти, или нет. Говорил ему так:

он говорит: Потому что такие преступления более социально опасные — они распространяются на все общество, а не только на конкретного человека

А я ему: Намерение лезть к человеку в голову и криминализировать мысли, чувства и т.п. - гораздо более социально опасны, что мы наблюдаем и в россии в т.ч. ярко - ту же пресловутую 282-ю статью тоже ж продвигали правозащитники "чтобы бороться со скинхедами", а она оказалась зёрнышком, из которого выросло всё тамошнее нынешнее "антиэкстремистское" законодательство, позволяющее сажать и пацифистов из ХуТ за "терроризм", и отрицающих крымнаш, и комментаторов во вконтактике. Если бы за терроризм сажали террористов, за убийство - убийц, за насилие - насильников и не лезли бы людям в головы, книжные шкафы и комменты в соцсетях - было бы гораздо лучше, имхо.

Устал спорить, лёг почитать что-нибудь лёгонькое, взял с полки "Повелителя блох" Гофмана - а там такое:

 Благосклонный читатель, верно, помнит, что бумаги господина Перегринуса Тиса были конфискованы для следствия по делу о преступлении, которое вовсе не было совершено. Как депутат совета, так и тайный советник Кнаррпанти внимательно перечли все записки, все письма, даже все мелкие заметки (не исключая списков белья для стирки и кухонных счетов), находившиеся в бумагах Перегринуса, но пришли в своем обследовании к совершенно противоположным заключениям.

А именно, депутат доказывал, что в бумагах этих не содержалось ни одного слова, которое могло бы иметь хоть какое-нибудь отношение к преступлению, вменявшемуся в вину Перегринуса. Напротив, зоркое соколиное око господина тайного советника Кнаррпанти обнаружило много такого в бумагах господина Перегринуса Тиса, что выставляло его человеком в высокой степени опасным. Когда-то в ранней своей юности Перегринус вел дневник; в дневнике же этом имелось множество компрометирующих заметок, которые в отношении похищения молодых женщин не только бросали крайне невыгодный свет на его образ мыслей, но и ясно указывали, что он уже не раз совершал такого рода преступления.

Так, в одном месте значилось: «Есть что-то высокое и прекрасное в этом Похищении». Далее: «Но ту я похитил, что краше всех!» Далее: «Я похитил у него эту Марианну, эту Филину, эту Миньону!» Далее: «Я люблю эти похищения». Далее: «Юлию во что бы то ни стало должно было похитить, и это действительно случилось, так как я заставил замаскированных людей напасть на нее и утащить во время одинокой прогулки в лесу». Кроме этих решающего значения мест, в дневнике нашлось также письмо приятеля с весьма компрометирующей фразой: «Я просил бы тебя похитить у него Фридерику, как и где ты только сможешь».

Все приведенные выражения, равно как и добрая сотня других фраз, где встречались слова: похищение, похитить, похитил, ― мудрый Кнаррпанти не только подчеркнул красным карандашом, но и переписал, сведя их воедино, на особый лист бумаги, что имело вид весьма эффектный. Последней работой тайный надворный советник был особенно удовлетворен.

― Взгляните-ка сюда, ― сказал Кнаррпанти депутату совета, ― взгляните-ка сюда, почтеннейший коллега, ну, разве я был не прав? Этот Перегринус Тис ― ужасный, отвратительный человек, прямо-таки настоящий донжуан. Кто знает, где искать теперь всех жертв его похоти, этих несчастных Марианну, Филину и как бы там они ни назывались. Настало крайнее время пресечь его бесчинства, иначе этот опасный человек своими похищениями повергнет в плач и горе весь благословенный град Франкфурт. Какая чудовищная картина преступлений вырисовывается уже по этим его собственным признаниям! Взгляните хотя бы на это место, дражайший коллега, и судите сами, что за ужасные замыслы таит этот Перегринус.

Место дневника, на которое мудрый тайный надворный советник Кнаррпанти обратил внимание депутата совета, гласило: «Сегодня я был, к сожалению, в убийственном настроении». Слова «в убийственном» были трижды подчеркнуты, и Кнаррпанти полагал, что речь здесь идет о человеке с преступными намерениями, который сожалеет, что сегодня ему не удалось совершить убийство.

Депутат вторично высказал свое мнение, что в бумагах господина Перегринуса Тиса все-таки нет ни малейшего намека на какое-нибудь преступление. Кнаррпанти весьма недоверчиво покачал головой, и тогда депутат попросил его еще раз выслушать все те места, которые тот сам выделил как подозрительные, но уже в более точном и полном контексте.

Благосклонный читатель сейчас сам убедится в высокой проницательности Кнаррпанти.

Депутат открыл компрометирующий дневник и прочел: «Сегодня в двадцатый раз смотрел я Моцартову оперу «Похищение из сераля», и все с тем же восторгом. Есть что-то высокое и прекрасное в этом Похищении ». Далее:

Далее: « Я похитил у него эту Марианну, эту Филину, эту Миньону , ибо он уж очень погрузился в эти образы, фантазировал о старом арфисте и ссорился с Ярно. Вильгельм Мейстер ― не книга для тех, кто только что оправился от тяжелой нервной болезни». Далее: « Похищение Юнгера ― отличная комедия. Я люблю эти похищения , потому что они придают особую жизнь интриге». Далее: «Недостаточно обдуманный план поставил меня в тупик. Юлию во что бы то ни стало должно было похитить, и это действительно случилось, так как я заставил замаскированных людей напасть на нее и утащить во время одинокой прогулки в лесу . Я необычайно радовался этой новой идее, которую я развил с достаточной обстоятельностью. Вообще эта трагедия была презабавная пачкотня вдохновенного мальчика, и я жалею, что бросил ее в огонь». Письмо было таково: «Как часто ты видаешь Фридерику в обществе, ты, счастливец! Наверное, Мориц никого не подпускает и завладевает всем ее вниманием. Не будь ты таким робким и таким женоненавистником, я бы просил тебя похитить у него Фридерику, как и где только сможешь ».

Кнаррпанти, однако, стоял на своем. Он утверждал, что и контекст ничуть не меняет дела, ибо в том и заключается особливая хитрость преступника: он так затемняет смысл фразы, что на первый взгляд она может показаться совершенно безразличной и даже невинной. В виде особого доказательства такой хитрости глубокомысленный Кнаррпанти обратил внимание депутата на один стих, встретившийся в бумагах Перегринуса, в котором шла речь о постоянных ухищрениях судьбы. И немало гордился Кнаррпанти тою проницательностью, с которой он тотчас же распознал, что слово «похищение» в этом стихе изменено, чтобы отвлечь от него внимание и подозрение.

Достаточным поводом для допроса господина Перегринуса Тиса депутат считал только лишь ночное происшествие, о котором дали показания свидетели.

Перегринус попал в немалое затруднение, когда депутат стал допрашивать его относительно того, как было дело. Он чувствовал, что ежели он ни в чем решительно не отступит от истины, то весь рассказ его именно потому и покажется лживым или по меньшей мере в высшей степени неправдоподобным. Он почел поэтому за самое благоразумное обо всем умолчать и построил свою защиту на том, что, покуда не установлен самый факт преступления, в котором его обвиняют, он не считает нужным давать объяснения по поводу тех или иных происшествий в своей жизни. Это заявление обвиняемого привело Кнаррпанти в полный восторг, как подтверждающее все его подозрения.

Он довольно-таки откровенно высказал депутату, что тот не умеет как следует взяться за дело, депутат же был достаточно умен и понял, что если поручить вести допрос самому Кнаррпанти, то Перегринусу это не только не повредит, но скорее даже решит все дело в его пользу.

Проницательный Кнаррпанти имел наготове не меньше сотни вопросов, которыми он атаковал Перегринуса и на которые действительно часто нелегко было ответить. Преимущественно они были направлены на то, чтобы выведать, о чем думал Перегринус как вообще всю свою жизнь, так, в частности, при тех или других обстоятельствах, например при записывании подозрительных слов в свой дневник. 

Кстати, из википедии об этом, трогательное: из окончательного варианта четвёртого и пятого приключений при публикации пришлось изъять большие куски, посвящённые следователю Кнаррпанти, образ которого предположительно мог отсылать к личности начальника полиции Капмца. Дело об оскорблении власти приобрело серьёзный оборот, однако Гофман избежал преследования из-за сильно ухудшившегося здоровья и последовавшей смерти.

Очередной раз подумал, что не очень понятно: действительно ли это случайное совпадение, или нет. Ведь Гофмана я в детстве очень любил, а "Повелителя блох" - особенно. Вполне возможно, что весь пласт моих убеждений, связанных с недопустимостью криминализации мыслей и слов, растёт отсюда, а не от десятилетием позже читанного Оруелла итп., как я всегда думал. К вопросу о том, насколько детерминированы самые глубокие чувства и принципы - и детерминированы не размерами мозжечка, как нас иногда пытаются уверить, а именно вот детскими импритинговыми впечатлениями.

+++

бедный о.Фёдор Людоговский положил партбилет на стол. 

Правильно всё говорит, конечно.

Однако, всё меньше оо., вписавшихся в 2012 за пуссирайток, остаются в строю - вон и кураев полетел кверх тормашками уже...

+++

нормально так. Про детишек Павлова я и раньше знал, а вот это тоже смешно:

+++

смотрел тут фотоальбом из Донецка одного чешского дурака - попалась такая фотка:

фигасе - думаю - цитата, а что там ещё? Погуглил - нашёл и про автора, и текст целиком: 

и отлил же в граните!