|
Jan. 21st, 2019|02:33 am |
Кажется, предметом любого сравнительно короткого
классического романа (и даже поэмы "Мертвые души")
является нарушение какого-нибудь социального табу
(по Борхесу, видимо, это проходит по категории
"самоубийство бога"). "Лолита" и "Географ глобус
пропил" по этому признаку совершеннейшие
классические романы (второй, по-моему, дико
безмазовый, проблема недочеловека среди нежитей).
Про смерть жанра в частности и реализьма вообще
все понятно, но интересно, на чем сейчас можно
было бы чисто формально построить классический
роман. Общество эклектично, но явно существуют
читатели беллетристики типа майнстрим, и должны
же у них быть табу как у сообщества. |
|