|
Aug. 19th, 2019|12:20 pm |
Курбатов отличный автор, я ссылку заложила на его
воспоминания и думала -- сегодня хотя бы полчаса почитаю.
Будет хороший текст, про мехмат, про восемнадцатый
интернат, на таких набираешься сил и т. д. И не могу
читать совсем, пребывая, как дитя, в ярости и желании
открутить голову коварному Серому Волку, который
Красной Шапочке все наврал. Точнее, воспоминания-то
там первые про друга юности автора, и умер он, этот
друг -- а мне как раз и хочется открутить ему голову.
Ловил воробьев с целью дальнейших над ними массовых
издевательств (вполне изобретательно продуманных,
и не с целью собственно садизма, а так), ни с того
ни с сего обижал уставших строителей, обливал водой
каких-то бабок, срезал сетки с продуктами, которые
у москвичей болтались под окнами. Понятно, что, в
советское время, откуда-нибудь из другого города
приехав, офигеваешь от того, что может висеть в авоське
у москвича, не поместившись в крошечный холодильник.
Ну то есть -- еда. Ею можно питаться и, наверное,
приятно питаться, срезав авоську. А реально это
какая-то сложная фигня, которую старушки покупали, стоя
в огромных очередях, и берегли типа внуку на день
рожденья.
Дети в мое время были злы и лишены эмпатии, особенно
к старшим. Да и к друзьям; я сама затевала абсолютно
идиотские шутки, которые сейчас вспоминать так же
неловко, как если б срезала авоськи. Например,
в общежитии залезла однажды с книжкой под чужую кровать,
дождалась, пока товарищ придет в свою комнату и на нее
сядет, а потом подожгла покрывало. Не то чтоб я хотела,
например, ему понравиться, произвести впечатление -- это
был просто одногруппник, товарищ. Мы так товариществовали.
И т. д. Но, пожалуй, наблюдать, как воробьи с
подрезанными крыльями топят друг друга в ванной,
стараясь взобраться на кусок пенопласта, мы бы не
стали.
А вообще не знаю -- может быть, это какая-то такая же
проблема, что отсутствие чувства юмора у людей по
отношению к определенным темам, потому что текст-то
хороший, такой довлатовский. |
|