|
[Dec. 24th, 2019|11:03 pm] |
"Ифигения посмотрела на них на всех и решила добровольно принести себя в жертву," -- это, кажется, из популярного файла с изречениями студентов. Наверняка так и было. Древним везло: виды те же, а процедуры проще.
Пушкин сослужил дурную службу толпам своих поэтических потомков: вот это все "Поэт и толпа", "Пророк" etc раз за разом вышибают из них последние мозги. В глубоко патриархальные времена, к которым он апеллирует, даже когда уже существовал алфавит (семитский), авторов как раз были толпы. Но небольшие, потому что овладеть грамотностью -- дело жизни практически. А читатель был примерно один, царь то есть. Как только возникает намек на сакральность власти, эта схема немедленно воспроизводится, она в кишках прошита. Отсюда слащавые посвящения у Расина, отсюда странные отношения у Сталина с писателями (и предисловие его к каждой книге), да, собственно, и Пушкину же царь был "цензором"-читателем.
Может показаться, что в нашу эпоху это все вывернуто наизнанку: ведь не то чтобы, скажем, пользователи фейсбука писали все, что они пишут, для Цукерберга, чтобы по прочтении ему легче было управлять миром, а пользователи вконтактика -- для главного генерала госбезопасности. Не могут же они все это прочесть. А все же среда форматирует мозги и на содержании сказывается.
Поэт стал вовлечен в дихотомию поэт vs толпа, когда роль вдохновителя стала женской. Царь растиражировался, сменил пол и стал каждому своей музой. Ну, все знают, что это отвечает сакральным гендерным ролям: например, работой в белом заняты двое, из них мужской работник обращает свои усилия к Абсолюту вверх, а женский к людям вниз. Правда, сейчас, наверное, все это делается иначе или просто запрещено.
Вот к чему я это начала говорить? До чего же мысли стали коротенькие, как в букваре. В общем, есть люди, которым нужно непременно кому-нибудь поклоняться (и это вполне ветхозаветная традиция), есть те, кто готов принимать это поклонение, и все это называется поп-культура. Там редко происходит что-нибудь интересное, хотя, конечно, иногда бывают хорошо сложенные не слишком одетые девушки, музы фактически. А интересное -- это там, где равные разговаривают с равными. Больше ничего нет. |
|
|