Болезнь превращается в профессию в тот момент, когда
люди перестают желать излечиться.

В таком случае депрессия точно профессия. Никому в этом состоянии и в голову лечится не придет; больной прекрасно знает, что сам виноват во всем и навсегда, и нет ему прощения.

(Reply to this) (Thread)

В описанном тобой случае, может быть, тоже рано или
поздно становится профессией, если не кончается суицидом
или, как выражался Гриша Кондаков, шизофазическим
(кажется) пробоем. Он поздравлял меня как-то,
по-моему, с восьмым марта публично, в очень галантных
выражениях, и желал мне в тех же строках шизофазического
пробоя. Но, может быть, это слово было длинней.

Но сейчас все это вообще не так работает. В новом поколении
все знают, что депрессия это болезнь. И все как бы лечатся,
фармой и психотерапевтами. Но все меньше тех, кто излечивается:
в основном оказывается, что им немножко лучше, настолько, что
они могут писать в социальные сети о том, что они чувствуют
в рамках течения депрессии. Но вставать с постели -- нет.

(Reply to this) (Parent)

> Болезнь превращается в профессию в тот момент, когда
> люди перестают желать излечиться.

Необязательно, кстати.
Профессией обычно называют то что приносит доход.

(Reply to this) (Parent) (Thread)

...денежное содержание.

(Reply to this) (Parent)