| |
[Aug. 29th, 2022|07:30 pm] |
-- Ну, еще раз за Чехова, -- перекрестясь, говорит,
И снимает очередной неликвид советских времен
Со стены театра военных действий.
Не колом, а соколом
Странное чувство вдоль пищевода,
Все равно как опрокинуть стакан.
Человек и кошка слышат сирену,
Седьмую по счету, считая с ночи,
Не встают с кровати,
Не прерывают игры в карты,
Трижды перелицованное таро
Не узнает родная мама.
Бывает, устанешь от этой музыки,
За памятью уже не следишь,
Не наводишь на резкость.
Смущенный Санек, наполовину сделанный из тумана,
Говорит с Мариной, как бы отредактированной фотошопом,
Это такой, говорит, писатель
Что Же Ты Кортасар.
Далеко в потемневшей от времени Аргентине
Просыпается смуглый тинейджер
По фамилии Chéjov,
Выходит на балкон, через стенку стучит Шекспиру,
Показывает жестами свое имя.
Белый порошок переходит из пальцев в пальцы.
Днем Шекспир просто сапожник,
Но ночью, когда Джульетта выходит, чтобы затмить луну,
Ночью у него есть.
Может быть, окажется на восьмой раз,
Что человек и кошка напрасно
Не спускались в подвал, и даже с кровати
Не привставали на локте,
Может быть, ослепительная Марина,
Во все стороны отредактированная фотошопом,
Сквозь стекло, как сквозь воду, ворвется на подоконник,
Затмит луну,
Все, что есть и было, затмит.
Что мы можем?
Не наступать на трещины,
Заглядывать в глаза разноцветным кошкам,
В сумерках о том, что они разноцветны,
Можно узнать по глазам,
Показывать жестами имя
Этого Chéjov,
Мол, что же ты, Chéjov,
Молодую луну -- ведь это в ее интересах --
Не оскорбляя ее надеждой,
Тихо и робко просить.
Пусть и восьмая сирена
Не нарушит игру,
Не растопит воска в ушах,
Отзвучит незаметно. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}