| все время падает |
[Jan. 20th, 2007|02:45 am] |
В девять с чем-то телефон позвонил.
-- Это десятый этаж соседи. Короче, что это у вас
там все время падает?
-- Простите? -- спрашиваю, держа под мышкой младенца
без штанов.
-- Ко-ро-че, -- внятно произносит мужской голос, --
что у вас все время падает там?
-- У нас, -- говорю, -- ничего не падает.
И правда, младенец не падает (он без штанов), а Машка
и вовсе занята важным делом. Она лепит из пластиллина
подводную лодку с человеком в управлятельном месте.
-- Я сказал, что у вас падает там?
-- Вы, -- говорю, -- ошиблись номером. У нас ничего
не падает.
-- Ка-ро-че! Меня не интересует, почему у вас это
все падает, не надо мне ничего объяснять! Я сказал --
если не прекратите...
-- Вы идиот, -- говорю, потеряв терпение, -- у нас
ничего не падает.
-- Что ты сказала? -- спросил мой собеседник и сразу
же бросил трубку.
Я надела штаны на младенца и аккуратно поставила
его на пол.
-- Смотри не падай, -- предупредила.
-- Памба! Ммбабаба, -- ответил младенец.
-- И не надо мне ничего объяснять!
Тут раздался длинный звонок в дверь, еще и еще.
Я пошла открывать, но замешкалась у двери.
Младенец заполз на меня. Я тогда остановилась
и спросила:
-- Кто там?
-- Свои, -- ответил голос, продолжая звонить.
Тут я поступила умно и посмотрела в глазок. Там
стоял довольно щупленький молодой человек и страшная
старушка соседка.
-- Свои так не звонят, -- говорю, как Матроскин.
-- Давай открывай, -- ужасно громко заорал щупленький
молодой человек и принялся колотить ногами в дверь.
Дверь стала ходить в пазах, издавая невероятный
грохот. -- Сейчас узнаешь!
-- Вы что, офигели? -- я спросила, закрывая уши
младенцу, который скуксился, но еще не решил,
классно эта штука гремит или ужасно страшно и надо
плакать. -- Я вот позвоню в милицию!
-- Давай, звони! -- насмешливо заорал щупленький
молодой человек, по-прежнему чудовищно грохоча.
Я подошла к телефону и набрала 02. Младенец в это
время все же зарыдал -- то ли от испуга, то ли
от того, что ему не дали самому барабанить.
Девушка сказала приветливо:
-- Милиция. Что у вас происходит?
Я тоже сказала приветливо:
-- К нам пришли люди и выбивают ногами дверь.
-- Пьяные? -- спросила девушка.
-- Не знаю, -- говорю, -- они утверждают, что они
наши соседи.
-- А что они говорят, вы им мешали?
-- Сейчас они говорят: "Давай звони в милицию."
А перед тем, по телефону, сказали, что у нас
что-то все время падает.
-- А, я слышу, у вас дети, может, они все время
падают?
-- Нет, -- я почему-то совершенно не удивилась, --
они еще маленькие.
-- Хорошо, сейчас приедем, -- сказала девушка.
Повесив трубку, я заметила, что грохот кончился.
И огорчилась, что милая приветливая девушка приедет
к нам совершенно напрасно. Младенец тоже перестал
орать. Я, подумав, предупредила С. Н. (если что,
по закону ей придется разбираться) и стала пытаться
работать, слушая, как младенец быстро передвигается
по полу и подбрасывает перед собой пустую бутылочку
с соской. Потом он стал греметь погремушкой. Потом
открывать дверь. Я слушала это с ужасом.
Тут позвонил телефон.
-- Здравствуйте, участковый Ковалев! Что у вас
происходит?
Я начала было отвечать, но он недолго меня слушал:
только до номера нижней квартиры. Когда он его
узнал, стал жаловаться.
-- Ой. Я знаю, кто это. Эта старушка, знаете,
как ее зовут? Я вам сейчас скажу. Ее зовут
Валерия Эдуардовна! -- он с настоящим ужасом
это выговорил.
-- Ну и что? -- я осторожно спросила.
-- Она уже, она меня уже, она, вы знаете, она
все время жалуется.
-- На нас? -- говорю.
-- Нет... а, конечно, на вас тоже. Но вы знаете,
ей никто не нравится. Например, рядом с ней живут
соседи, которые сами не живут, то есть, живут, но
не здесь. Вместо них живут их друзья. Она на это
жалуется. А еще за стенкой живут молодожены.
Они иногда ссорятся, знаете, как это бывает.
Ну, ей за стенкой слышно. И она жалуется.
Было ясно, что участковый Ковалев ужасно боится
старушку. Но я могу его понять.
Старушка Валерия Эдуардовна, когда зашла к нам
в первый раз (дети что-то пролили на пол, и оно
просочилось -- было это лет семь назад),
осмотрелась и спросила:
-- А у вас есть бизнес?
-- Нет, -- я засмеялась, -- чего нет, того нет.
-- А вот это, коробки, это не бизнес?
-- Нет, -- я удивилась.
-- А вот это тук-тук-тук, что у вас бывает? -- спросила
она, поведя носом.
-- Тук-тук-тук? -- я переспросила.
-- Тук-тук-тук! -- подтвердила старушка. -- Это не
бизнес?
-- Нет, -- я сказала растерянно, -- наверное, нет.
-- А вы пустите к себе комиссию, если что?
-- Ну... конечно, -- говорю, -- что ж не пустить?
-- А, -- сказала старушка разочарованно. -- А то перед
вами жили соседи, у них был бизнес. Они никакие комиссии
к себе пускать не хотели. Поэтому я им просто говорила,
какой у меня ущерб -- ну, если что -- и они мне все
оплачивали.
Потом старушка Валерия Эдуардовна стала вести себя
ужасно, и я, к сожалению, перестала с ней разговаривать. |
|
|