|
[Jul. 28th, 2008|03:33 am] |
О новгородском деле граждане озвучивают суждения двух сортов:
(1) "11 присяжных не могут ошибаться." Мальчик-свидетель ходил с куклой и показывал, "как она все сделала", настаивая на том, что обвиняемая "все делала" правой рукой. Обвиняемая левша, и присяжные это заметили. Вывод граждан -- значит, на закрытом процессе прозвучало такое убедительное доказательство, которого раньше обвинение не озвучивало!
Но на закрытом процессе настаивала прокуратура, именно это решение старались обжаловать родители Алисы.
В остальном, 11 присяжных именно что могут ошибаться -- известно много примеров, некоторые из них послужили прототипами к произведениям классической литературы. Научная база у этого очень проста.
(2) "2-3-летние дети сами через перила не лазают! И уж во всяком случае налицо преступная халатность! Если ребенок затих -- значит, он что-то не то делает, нужно сразу бежать, проверять!"
Один мой знакомый в возрасте двух лет был застигнут своим отцом в комнате, с двумя гвоздями в руках. Отец подумал, что инициатива -- дело хорошее, но все-таки гвозди, надо бы отобрать, и направился к сыну. Ребенок, видимо, сообразив, что если он хочет что-то успеть, надо действовать, протянул руки и вставил оба гвоздя в розетку. Для отца это мгновение тянулось очень медленно, но он не успел. Знакомый выжил и не стал идиотом (хотя на этот счет у его оппонентов в LJ есть разные мнения). И однако, никто не успел бы, ни вы, ни я.
Моя сестра в том же возрасте сидела на карнизе восьмого этажа, болтала ножками и говорила "бух". Это, кстати, редкий пример рефлексии: многие дети просто не связали бы увлекательный вид с карниза и перспективу типа "бух". Мама успела.
Я была сильно старше, когда пошла под машину, потому что мне надоело ждать на тротуаре. Сестра в последний момент успела меня ухватить и выдернуть назад. После этого лет до девяти (моих, разумеется) мама руководила моими передвижениями через мостовую.
Моя двоюродная тетка любила кататься по перилам тайком от родителей, упала в пролет, два месяца находилась между жизнью и смертью. Мой дед-хирург, срочно вызванный к ней в Ленинград из Москвы, увидел, что местные хирурги сделали все, что нужно, но она умирала. Он не уехал, а остался сидеть у ее постели несколько дней, и все время ее смешил. Много лет спустя она, давно уже взрослая женщина, говорила, что совсем не помнит, о чем он ей рассказывал во всякий момент, когда она приходила в сознание -- не помнит ни слова. Помнит, что все время было смешно. Сначала ей не нравилось пробуждаться, а вот с ним стало нравиться. Как только дело пошло на поправку, дед уехал к своим больным.
О своих детях не буду рассказывать. Но вообще, трудно представить, что в головах у людей, которым оно не очевидно. Главная составляющая детской психики -- любопытство; для сопутствующих ему феноменов сперва и было введено понятие инстинкта саморазрушения. Даже в тех, в ком силен инстинкт самосохранения -- саморазрушение сильней. |
|
|