| |
[Jan. 18th, 2012|02:49 am] |
Голы железобетонные джунгли, и усатый троллейбус замер среди лиан.
Мы тебя потеряли, я и он, и тот в ушанке тебя потерял,
Слышим тайное имя города, и глядим, как шевелятся жизнью злой
Первый слог его под голодным льдом и второй еще под землей,
Трубы шепчут и дуют нервно, по подвалам гуляет мрак,
По сердцам шурует Венера с жадной сворой живых собак,
Слышу, сопли жуют девчонки, проклиная своих парней,
Но гоню я старуху к черту, мне давно уже скучно с ней.
В сердце пусто, лишь дух бомжовый, пара дохлых псов по углам,
Помнишь, мы разломили слово, поделили все пополам,
С двух сторон кулон рисовали, ты да я, как будто одно,
Половинка с неровным краем налепляется на окно,
Ты пропала, и твой троллейбус зацепился за провода,
Третий слог заплетая в ребус; а четвертый -- выпадет из гнезда,
Если у него не окрепли крылья, если он не взлетит на них,
Если треснет зоб от усилья -- есть надежда у городских.
Хорошо, что мою работу ты не стала делить со мной
В темных безднах, в корявых гротах под бумажной пылью смешной,
Мы гребем, как в тазу пираты, и до тех только пор поэты,
Пока дворник, нашедший карту, не пришлет нам черную метку.
Завтра будет почтовый демон, мокро вломится, весь в снегу,
Помни, Машенька, что мы, где мы, я ведь больше быть не смогу,
Мне смешно: будешь знать одна ты, как, вспорхнув, на губах замолк
Твоим именем хрипловатый, но короткий последний слог. |
|
|