| |
[May. 28th, 2012|02:26 am] |
Когда ветер зевает и топчется под окном,
Деревянный Фауст морщится, трет колени,
Кто-то в ванной ворчит, "je me suis souvenu de ton nom",
Вечный случай бросает прохожему в морду ступени --
Попрекая их мать безрассудством в вопросах любви,
Прижимая ладонь к поврежденной работе дантиста,
Он сползет по ступеням и планы изменит свои:
Он в объятиях ночи, и смерть наклоняется близко.
В темноте невозможно сказать, где Париж, где Голутвин,
Аромат перезрелых цветов de l'amour venale
Душит в мокрых асфальтах, и памятник, сверху обрублен:
"Не видал головы?" -- "Никогда головы не видал."
Ткань истории, черная в дырьях, узор междометий,
Оступился и канул, и серу вдыхай до утра --
При Иштар был порядок; братва бронзовеет посмертно,
Зеленеет по скверам в костюмчиках, как фраера.
Телезритель выходит, и мир ему кажется сном,
Он устал выбирать между синей и синей таблеткой,
Кто-то топчется и словно снегом скрипит под окном,
Может, все-таки ветер гуляет по лестницам летним,
"Все, что помню, всегда о тебе, и значения слова "любить"
Оборву, как замки с переполненной перьями клетки," --
В беспокойной земле проплывают гробы-корабли
Между синей таблеткой и все-таки синей таблеткой. |
|
|