|
[Jan. 9th, 2017|06:01 pm] |
На похоронах Виталика Арнольда человек было с тысячу. Завельский довольно грубо, почти с одесским акцентом, отчитывал мироздание за идиотскую выходку, по причине которой Арнольд больше в гимназию не придет. Сказал еще: "Я никак не могу понять. Завтра вторник. У него у нас в школе уроки по расписанию. Я пойду по коридору, и как же так, он своими большими шагами не пойдет мне навстречу." Половины тех, кто говорил, в зале не было слышно, слова терялись в первых рядах. Кто-то из сотрудниц гимназии назвал Арнольда тем русским мальчиком, которому если дать карту звездного неба, он наутро вернет ее исправленной (бр. Карамазовы). Может, и так, но исправления в данном случае были бы совершенно по делу, как ни обидно профессионалам.
Арнольд был гиперактивный, как демиург. Я однажды, не помню уже, как это вышло, брала у него интервью для polit.ru, в основном про его олимпиадную, преподавательскую и культурную деятельность, ну и про историю семьи тоже. Там вначале положено перечислять должности. Мы это дело как начали, так и бросили, потому что их оказалось бешеное количество, длиннее списка правительственных наград у Брежнева, если кто помнит. Видимо, это был примерно самый занятой человек на свете -- при этом как-то так выходило, что к нему кто угодно с улицы шел с просьбой помочь, и он не удивлялся, а очень быстро успевал это сделать. Когда ребенок моей одноклассницы задержался на гитарной школе в здании 1543 поздним вечером, когда гимназия была закрыта, а мама его встречала и внутрь попасть не могла, я звонила Арнольду, чтобы он этого школьника где-то нашел и выслал наружу. Ну, он чем-то был занят, конечно, но тут же пошел и нашел. Он издавал много книг, прилично разбирался в полиграфии (он много в чем разбирался). Когда умер мой отец и мы делали про него книгу, нашел мне издателя, готового работать с TeXовскими файлами. Он на класс старше меня учился, и не то чтобы мы особенно много общались в школе, просто он помогал примерно всем, включая людей совершенно посторонних. В вопросах физматкультпросвета он организовывал более или менее все. Один мой друг, человек нелиберальной политической ориентации, как-то в разговоре, стараясь (по-моему) объяснить, как работает ZOG, говорил: "Вот, например, Виталик Арнольд. Он приходит в кабинет к министру образования и открывает дверь ногой". Я с сочувствием отношусь к идее сионистского оккупационного правительства, но Арнольд открывает (любую) дверь ногой в случае, если у него руки заняты бумажными и/или цифровыми носителями, а это для него самое обычное дело.
Когда я брала это самое интервью, разговор получился часа на четыре. Мы пили чай, приходили школьники, задавали вопросы и комментировали. То, что получилось, я урезала примерно втрое; в polit.ru прочитали, охуели и опубликовали только первую часть. Полностью (но без картинок) оно лежит здесь:
http://imperium.lenin.ru/~yulya/pics/arnold-interview.html
Вот, например, оттуда:
Однажды московская математическая олимпиада пересеклась с некоторой олимпиадой МГУ, причем, 10 класс писал математическую олимпиаду в первом гуманитарном корпусе. Она начиналась в 10 утра. А в 11 утра там начиналась своя небольшая олимпиада филфака. Дежурные стоят на входе и спрашивают всякого входящего: "На олимпиаду?" -- "На олимпиаду." -- "Десятый класс?" -- "Десятый класс," -- "Проходите в такую-то аудиторию." Ну в голову не могло прийти, что есть еще одна олимпиада, что она через час, и кто-то придет на полтора часа раньше. В результате на олимпиаде оказался десятиклассник, который пришел писать олимпиаду по русскому языку и литературе. Он филолог. Он получил задачу по математике. Формулировки он, конечно, не понял. Идей решать этот вариант ему в голову не приходило, он не собирался это делать. Он написал работу, которую все, кто её проверял, копировали для себя и откладывали. Он на трёх страницах создал замечательную ассоциативную цепочку. Такой поэтический образ -- о чём он думал, когда представлял себе тетраэдр, пересечённый плоскостью, про числа и уравнения. Там были эпитеты. Это было на трёх листах, это было на одном дыхании и читалось замечательно. Единственное, что -- это не имело никакого отношения к математике вообще. Вот такая была история. |
|
|