| Жулье, любовь и дегенератология |
[May. 14th, 2017|09:25 pm] |
На митинге политические плакаты были запрещены.
Поэтому огромная часть плакатов носила обращение
к организаторам, типа: "Зря вы, организаторы,
убрали политику из повестки дня!" Хороший митинг,
с плакатами против организаторов. А то были
еще плакаты в стихах, по-моему, гениальных:
Реновация жилья --
Это радость для жулья!
Это, конечно, необходимо продолжать.
Возвращение жилья -- это горе для жулья.
Устранение жилья -- это счастье для жулья.
Разграбление жилья -- это дело для жулья.
Возмещение жилья -- это странность для жулья.
Разбомбление жилья -- это праздник для жулья.
На портрете Скобеева, она на самом деле держит
плакат "Тропарево-Никулино против реновации".
Сам плакат и девушка, которая его рисовала, не
получились -- к девушке в момент вылета птички
подошли Политические Агитаторы и спросили ее,
нравится ли ей Собянин. Она сказала со страстной
дрожью в голосе -- уж так нравится, уж прямо мочи
нету, до чего гарный хлопец -- ну или что-то в этом
роде. Но, говорит, лучше уберите его куда-нибудь
подальше. Ее тогда спросили, будет ли она
голосовать на выборах президента за Навального.
Девушка сказала: "Посмотрим", -- и выразила желание
ознакомиться со списком кандидатов. На этом
завершился акт политической агитации.
Еще есть фото, где жители держат на палочке
дом с улицы Гамалеи.
Когда я прошла через рамки (насчитали они что-то
около тридцати тысяч, эти рамки, на тот момент),
из динамиков уже звучал голос выступающих.
Почему-то как раз за снос жилых домов. У нас,
говорила оратор, очень старый дом, и мы требуем,
чтобы его снесли, а нам выдали новые квартиры,
и просим правительство Москвы учесть мнение всех
активистов. Я думала, все выступления на этом
митинге против сноса будут такие, и испытала
просветление -- let the Lord of Chaos rule! Но
оратора сменил другой оратор, кто-то из организаторов,
кажется -- тоже тетенька -- и она сказала, что
мы слушали выступление человека, обманутого мэрией.
Потому что на замену изношенного жилья человек и так
имеет право, все законы под это есть. А новый закон
для совсем других причин принимается. Потом еще
была музыка! В частности, Белла-Чао, Белла-Чао,
Белла-Чао-Чао-Чао, переделанная в Песню про Подруг.
Менты поставили много странных загородок и вокруг
них кучковались, а к этим загородкам были пришпилены
разнообразные лозунги против реновации. Может, сами
менты и пришпилили. Если приглядываться к ментовским
тусовкам, было похоже, что в этот раз интеллигенты
переоделись ментами и вышли на митинг-маскарад --
но некоторые очень креативно загримировались, а другие
пожалели денег на грим.
На обратном пути в метро молодой человек заговорил
со мной о литературе.
-- Девушка, а вот вы читали такую книжку "Маленький
принц"? Помните, там была фея? Она на шарфе летала.
Я о любой литера... ратуре всегда могу поддержать
разговор, поговорить.
А с ним ехал старший товарищ, тоже нетрезвый, и очень
галантный. Он сказал:
-- Девушка. Вот нам сейчас, короче, нам придется
выйти из поезда. Нам на этой станции надо выходить.
Так вот, тут со мной, видите, этот парень? Вы знаете,
если этот парень, короче, если он вам понравился,
вы, может быть -- вы выходите из поезда тоже.
Но на следующей станции никто из поезда не вышел,
в том числе и этот товарищ. А через одну вышел
только он один, пожав руку младшему и поклонившись
мне со словами:
-- Спасибо за проезд.
Я ответила:
-- Вам спасибо!
Молодой человек остался и продолжил разговор о литературе.
Он спросил:
-- Девушка, вот вы читаете умные книжки?
-- Это какие же такие -- умные? -- спрашиваю.
-- А я вот читаю. Мне нравятся знаете какие книги?
Вы читали книги ГРИГОРИЯ АНАТОЛЬЕВИЧА КЛИМОВА?
(Он вообще-то Григорий Петрович, хотя вроде и то
псевдоним, но я не смогла этого выговорить.)
-- Ну что вы смеетесь? Я открыл для себя в них
понятия, мысли... знаете, какую книгу я прочитал
первой? Она называется "Божий народ".
-- Сколько же вам лет? -- спрашиваю.
-- Мне? Тридцать один!
Но мы так и не успели обсудить умные книги по
дегенератологии, потому что молодой человек вышел
на следующей станции. |
|
|