| |
[Jan. 4th, 2018|05:09 am] |
Гендерное программирование я наблюдала в продолженном
действии многократно, но один случай запомнился.
Много лет назад вместе с О. и С. Масловыми мы
приехали в гости к одной фантастически красивой
молодой матери, дочке ее было поболее года, но,
кажется, меньше двух. Вот сидела она у меня на
коленях, и ее спрашивали про всех присутствующих,
кто девочка, а кто мальчик. Она всех угадала
верно, кроме меня. Ее переспрашивали -- настаивала.
Ольга решила поправить дело, чтоб я не обижалась,
и говорит: "Вот смотри, сейчас я тебя научу, как
отличать. Девочки -- они красивые, а мальчики --
высокие". Точнее, она хотела это сказать, но
только начала "мальчики -- в...", как Маслов ее
перебил и подсказал: "...вонючие". Ольга
разозлилась и сказала Маслову что-то вроде: "Какая
же ты гадость!" Пока взрослые хохотали, ребенок
тихо, нежно и почти разборчиво повторил: "Вонючие.
Гадость."
Лет через двадцать эта же девочка, молодая
красивая американка, навестила меня в Москве.
Как свойственно детям, она много думала о работе
мозга (поскольку в этом возрасте он еще работает),
делала проект о внутренних временных ритмах
(сюжеты типа: договорилась с друзьями о встрече
через полчаса -- пошла рисовать -- через полчаса
собрала кисточки и поехала -- никого не нашла,
поскольку на самом деле прошло часов шесть;
вот такие моменты коллекционировала и смотрела,
как работает). И вот обмолвилась, в частности,
что красота -- это социальный конструкт, бьющий
в гендерные стереотипы, что про женщину можно
сказать "beautiful", но мужчины бывают только
"handsome". Встретила, говорит, на концерте
товарища с красивой девушкой, потом подумала --
а почему, собственно, у меня в голове девушка
красивая, а товарищ -- просто товарищ? А может
быть, если б мы иначе смотрели на вещи, вне
оптики гендерных стереотипов, то именно товарищ
считался бы красивым, а девушка, ну да, ничего
себе. И тут поймала себя на том, что, пытаясь
это осмыслить, вообще перестала понимать, как это --
красивый, и кто красивый, а кто нет, как судить
об этом. И такое с ней случается часто. Я ей
рассказала про то, как в детстве играла в деконструкцию
слов, вплоть до того, что переставала понимать их
значение, и начиналась у меня паника -- в общем,
поговорили мы про всяческий анализ и деконструкцию,
а теперь вот я вспомнила и волнуюсь, был тут
Импринтинг или нет?
В ходе того же давнего визита хозяева угощали
нас мацой из фирменной коробки. Маслов, единственный,
в ком не было ни капли еврейской крови, нашел
в своей порции _молочный зуб_. Но это я уже,
наверное, рассказывала не раз, когда тут решали
еврейский вопрос. |
|
|