|
[May. 17th, 2018|12:06 pm] |
Рассуждают, что чем выше человек находится на пирамиде Маслоу, тем менее он интересен в качестве литературного героя, потому-де, что читателям с ним сложнее себя ассоциировать. На деле, конечно, ровно наоборот. Как мы уже неоднократно докладывали, примат охотно смотрит сцены из жизни альфа-примата, но чтобы принудить его смотреть на омегу, необходимо его подкупать бананами. Здесь же: кто хочет остаться незамеченным и аккуратно наблюдать, тот берет на себя роль омеги -- и его никто не видит; это все знают, и это то, что получается даже у плохих актеров. Читаемые истории про омегу -- (а) история стремительного взлета по социальной лестнице (Иван-дурак, Золушка); (б) в короткий период, когда это еще было внове -- история топтания под социальной лестницей как обман ожиданий читателя, что это про взлет. То, что Лотман, не обладая изяществом слога (свойственным формалистам), называл словом "минус-прием".
Поминаемая в записи история о том, "как я хотел написать стихотворение" -- не читаемая как раз потому, что это история про омегу. На фоне гламурного мифа о Художнике-Творце вполне была читаемой, когда миф был в силе, но сейчас он, к счастью, актуален только в провинции. То же касается ученых: нет престижа. Не то было в пятидесятые и даже в шестидесятые.
Но это же вообще как-то уныло, романы старого образца, "про кого-то". По мне, так не нужно их совсем. |
|
|