| |
[May. 1st, 2019|12:41 am] |
Пускай забот невпроворот, пускай нет в бездне дна,
Все ж проводи нас до ворот, товарищ Сатана,
Все по дороге перетрем, хоть, правда, нет дорог,
С чужой надеждой подберем мы вещевой мешок.
Давно, друг друга расстреляв или в тюрьме сгноив,
Мы добрались до тех полян, до тех садов твоих,
Где жид, не знаем, кто таков, горит в руках куста,
Где злое дерево жуков роняет изо рта.
Мы ели огненные льды, мы спали, кто на ком,
Один товарищ стал кротом, другой пророс кустом,
Мы ели язвы, горький дым, проклятия печать,
Мы перестали вкус воды и крови различать,
Но пентаграмма нас зовет сквозь режущий металл,
И слышит куст, и видит крот знакомый ритуал.
Идет путем подземных труб газетный оборот,
Наш опыт, наш упорный труд востребует народ.
И лаву зачерпнул рукой, и на ладонь подул,
Нахмурил брови под землей товарищ Вельзевул:
"Вы здесь в чертогах Сатаны от мира далеки,
Вы на поверхности нужны, как Нарвские стрелки,
Для вас не будет должностей, вас не поймет народ,
Не соберете вы костей, добравшись до ворот."
Летит, по трубам вниз скользя, поток знакомых слов,
И задержать ему нельзя восставших пацанов.
И Генрих-куст идет вперед, идет Лаврентий-крот,
И нет дороги им, но вот доходят до ворот,
Надежду оставляли здесь, да подобрал чужой,
И горек дым, остыла месть и страшен путь домой. |
|
|