|
[Oct. 4th, 2019|04:47 am] |
-- Знаешь, я настоящая, ты настоящий, А вот этот вот -- какая-то бутафория, Где-то есть от него упаковка, картонный ящик Фигурировал в разговоре. Да и сами мы фабричные упаковки, Кто от черного света, кто от целебной плесени, Встроены шарманки с простыми песнями, Крышки к черепным сундукам прикованы.
-- Все-таки есть разница, как между милостивым государем И государем, милостивым по пятницам, Как между блондинкой и крашеной блондинкой -- Разница, недоступная постороннему глазу, Очевидная лишь настоящим блондинкам, Которые видят, знают и не прощают.
-- Но бывает разница совершенно иного толка, Разница между неподнятым и недоброшенным взглядом, Между тем, что осталось не нужно, потому что человек умер, Вынесено на свалку на дне какой-то тоже коробки, Червь проник и попробовал -- не пошло, Жук обошел кругом и нашел несъедобным, Между вот этим, о чем говорится выше, И краткой справкой на обороте Желтого листка отрывного календаря, Может быть, про то, что когда-то случилось В тот же самый день, но в другом году, В другом доме, в другой коробке, Может быть, про научное явление Или про даты жизни Человека, который жил себе да и умер, Различим след типографского свинца на странице, Но буквы стерлись, И ничего больше нельзя сказать. |
|
|
|
[Oct. 4th, 2019|01:50 pm] |
Снилось, что бежим от ментов с разными людьми, одни быстрые, другие грузные, и еще у кого-то младенец. Под мостом мы останавливаемся и делаем фиктивных младенцев: не в смысле что размножаемся, нет, а складываем их из мусорных пакетов. Пакеты черные. Все наши младенцы негры. Я стараюсь привлечь внимание к этому обстоятельству: настоящий младенец среди таких не затеряется. Оказывается, что у нас есть предводитель, немного жеманный дядя. Он мне отвечает: "Как писал великий Пушкин, все мы негры в этом жестоком лесу". Сам он, точно, негр, и на Пушкина похож. Но крупнее, что ли. Я недовольна и злюсь. Во-первых, люди искусства всегда врут и бывают подлы по непоправимой их глупости: этот, например, сейчас распадется на очень много полицейских, и они будут убивать. Я думаю о том, как бы поступил мой учитель, и говорю дипломатично, с большим тактом: "Мы все должны принять меры, чтобы не распаться каждому на несколько ментов". Довольна собой очень (считаю, что учитель был бы доволен) и заодно вижу, что мне меры в самом деле не помешают. Мы все принимаем меры и бежим уже просто так, потому что преследовавшие нас менты пока что тоже куда-то делись. |
|
|
|
[Oct. 4th, 2019|03:27 pm] |
Ой, а помните, были же великолепнейшие ТРУПНЫЕ ПЯТНА ОЖИДОВЛЕНИЯ? Не у Проханова и не у великого энциклопедиста Ю. Петухова, у них почему-то не было. Автора фамилия Шумкский, и у него еще есть книга ВАШ ОТЕЦ ДИАВОЛ. Как-то я так и не успела прочесть, а вы? (К слову про список запрещенных слов у Цукерберга; говорят, что роботы ищут по нему и цензурят автоматической цензурой, но практика показывает не это.) |
|
|