11:24a |
Меткое слово Натальи Леонидовны Трауберг, разумеется. Если понравилось, будет продолжение.
* * * * * * * * * * *
В институте профессора хвалили нас за всё, что можно, чтобы поддержать. Когда меня похвалил Жир-мунский, я от радости прискакала домой, как кенгуру, кинулась к бабушке. Она строго заметила: — Наташа, об этом не рассказывают. И я несколько дней горевала.
* * * * * * * * * * *
Обычная мама в каждой второй семье — более-менее Сталин, только у неё нет таких средств принуждения.
* * * * * * * * * * *
Ничего жёсткое не истинно, оно нереалистично. Истина свободна, Истина — Кто, а не что.
* * * * * * * * * * *
[О Пастернаке, который провозглашал тосты] Грузины бы ему позавидовали: все мужчины были у него гении, а женщина — не просто “красота спасёт мир”, а вот конкретно эта тётя. Мы пытались, из скромности, не принимать его слова всерьёз, но было трудно.
* * * * * * * * * * *
Бывает самохвальство кокетливое: “Я — такой ничтожный, я — ничего...”, но всё равно одеяло тянет на себя. Есть такой фальшивоватый соус, от которого моментально дохнешь в некоторых обществах.
* * * * * * * * * * *
Коллектив имеет два свойства: 1) отторжение “чужих”; 2) требование радостности (псевдо-радости) от своих членов. Вот эти два — грязно-чёрный и грязно-розовый — резко отличают его от семьи. Любовь искажается на-чисто. Община — семья, маленькая церковная семья, и в ней те же проблемы, что и в обычной семье. А у нас это обычно — коллектив, советско-крещёный. Надо не сюсюкать, а честно говорить: “Да, у нас любви нет. Нам жить вместе страшновато, будет ай-яй-яй...”
* * * * * * * * * * *
Есть замечательный, сотни раз проверенный закон: если человека защищает авторитет собора, церкви, то — железно — следующая речь, которую он произнесёт, будет совершенно противоположная. Была женщина, которая говорила, что положения католичества, утвержденные Соборами, — вот незыб-лемый авторитет. Но когда начался Второй Ватиканский Собор, она “выла” на крыльце костёла св. Людовика, потому что католичество без костров ей ужасно не нравилось. |