Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет aldan83 ([info]aldan83)
@ 2014-04-17 23:34:00

Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
1/2 выступления общественного защитника Е.Н. Санниковой на судебных прениях по делу Стомахина
Оригинал взят у [info]alterfrendlenta@lj в 1/2 выступления общественного защитника Е.Н. Санниковой на судебных прениях по делу Стомахина

Уважаемый суд!

Дело Бориса Стомахина и данный уголовный процесс является по сути не уголовным, а политическим делом, ярко выраженным политическим процессом.

Я не буду делать акцент на том, что происходящее здесь – это наступление на свободу слова. Не будем спорить, что свобода слова имеет свои моральные и нравственные ограничения.

Я хочу спросить, насколько соответствуют меры, принимаемые против Бориса Стомахина, тем реальным деяниям, в которых он обвиняется.

Я также хочу обратить внимание уважаемого суда, на каком общественно-политическом фоне проходит данный уголовный процесс.

Когда на всех центральных телеканалах России идет массированное нагнетание атмосферы вражды и ненависти, когда в СМИ с многомиллионной аудиторией возбуждается ненависть к народу Украины, а также к народам стран Запада и США, когда на официальном уровне нарушаются не только статьи уголовного кодекса, фигурирующие в данном процессе, но и статьи из раздела «Преступления против мира и безопасности человечества», когда в прямом эфире и даже с трибун Государственной Думы звучат публичные призывы к развязыванию агрессивной войны – дело Бориса Стомахина на этом фоне выдает абсолютной необъективности, полнейшего отсутствия беспристрастности и практику двойных стандартов, что недопустимо в юриспруденции.

Когда телеведущий центрального телеканала России Дмитрий Киселев бестрепетно говорит о том, что Россия может реально превратить Америку в радиоактивный пепел и наглядно показывает, как это произойдет, и после этой выходки он как ни в чем не бывало остается в своей должности, на своем месте и продолжает выступать в том же духе в эфире с многомиллионной аудиторией – о каком объективном суде над Борисом Стомахиным на этом фоне может идти речь?

В отличие от Дмитрия Киселева тексты, вменяемые Борису Стомахину, не провозглашались с высоких трибун, не транслировались с телеэкранов, не публиковались в газетах и не звучали в эфире радиостанций. Никакие СМИ для распространения данных текстов не использовались, а предположение о том, будто Борис Стомахин готовил вменяемые ему тексты к использованию в СМИ, голословны и ничем в ходе судебного разбирательства не подтверждены.

Между тем в отличие от Дмитрия Киселева, который словесно пытается развязать ядерную войну, Борис Стомахин уже полтора года сидит за решеткой, в тюрьме, в условиях более тяжелых, чем условия колонии строгого режима, за высказывания в текстах, которые никто, кроме единичных читателей его блога в Живом Журнале, не видел.

За что он сидит? Почему он до решения суда помещен под стражу? Что такого из ряда вон тяжкого он совершил? Он кого-нибудь убил? Ограбил? Он, может быть, побил кого-нибудь, или что-то украл? Нет, ни в чем подобном, за что человека можно было бы отправить за решетку без решения суда, он не виновен. Никаких тяжких или особо тяжких преступлений Борис Стомахин не совершал. Ни преступлений против личности, ни преступлений против собственности. Так за что же он сидит за решеткой уже почти полтора года?

Преступления, в которых обвиняется Борис Стомахин, относятся в УК к разделу «преступлений против общественной безопасности и общественного порядка». Так какой же урон был нанесен общественной безопасности действиями, вменяемыми Борису Стомахину? Никакого урона. Пострадал ли хоть в малой степени общественный порядок от этих злосчастных текстов? Нет, не пострадал ни на мизерную долю, не пострадал абсолютно.

Есть ли в данном деле хотя бы один потерпевший?

Нет ни единого.

Есть ли хоть один, кого бы эти тексты унизили, оскорбили, опечалили? Нет, ни одного подобного заявления не содержится в данном уголовном деле.

Есть ли хоть один человек, который под влиянием этих текстов совершил хоть что-нибудь противоправное, ну хотя бы мизерное правонарушение, ну хотя бы фонарь уличный разбил, что ли?…

Нет, ни одного даже малейшего правонарушения под влиянием этих якобы экстремистских текстов совершено не было.

Так какой же общественный порядок был нарушен?

И как можно держать за решеткой человека за призывы, которые никого ни к чему не призвали? За оскорбления, которые никого не оскорбили? За разжигание, которое ничего не разожгло?

Теперь обратимся к обвинительному заключению. По сути оно содержит бесконечный набор фраз, вырванных из контекста. Ни одна из статей, вменяемых Борису Стомахину, не проанализирована в обвинительном заключении от начала и до конца с точки зрения смысла и содержания.

Таким методом значительное количество текстов мировой художественной литературы можно было бы обвинить в экстремизме и изъять из библиотек, что было бы полным абсурдом.

Между тем если бы был проведен анализ хотя бы одной из статей Бориса Стомахина, то можно было бы разобраться, что приведенные в обвинительном заключении цитаты – это не призывы, а форма выражения сильных эмоций, вызванных определенными событиями.

Анализа статей проведено не было, только вырывались из контекста отдельные фразы и цитировались.

Какие же обвинения выстроены на основании этих цитат.

Первое, и самое страшное, как можно понимать. Оправдание терроризма. В здоровом обществе и в кошмарном сне не присниться, что человека можно преследовать в уголовном порядке за словесное оправдание чего бы то ни было. Таких норм и в сталинском уголовном кодексе не содержалось. И когда эксперту, филологу, в рамках уголовного дела задается вопрос: содержится ли в текстах оправдание чего-либо… Тут можно только руками развести, удивиться, до чего же мы докатились…

И что значит: оправдание терроризма? Нас учили ли в школе, что такое терроризм и что такое оправдание терроризма?

Школьные годы Бориса Стомахина пришлись на те времена, когда улиц назывались именами революционеров-террористов Желябова, Первоской, Каляева. Стрельба народовольцев в представителей высшей государственной власти объяснялась как подвиг. Когда партизанская деятельность, включающая все виды террористических актов, подавалась как доблесть и героизм, об этом показывались фильмы, писались романы, сочинялись песни. А текст, который я процитировала во время допроса эксперта – «Убей немца» - по сути призывал к геноциду, нагнетание подобных настроений имели последствием чудовищные преступления против мирных жителей Восточной Пруссии, против немцев Поволжья. Но этот текст Константина Симонова, Ильи Эренбурга никем осужден не был, это была часть советской пропаганды.

Так как же можно человека, выросшего и сформировавшегося в такой атмосфере, обвинять в оправдании терроризма?

Или тут подразумеваются двойные стандарты? Тогда нужно было указать в статье кодекса, какой терроризм можно оправдывать, а какой нельзя. А поскольку это не уточнено, то и применять ее в таком формате абсурдно.

Второе обвинение – это призывы к экстремизму. Но даже уважаемый прокурор в ходе судебного заседания заявил, что экстремизм – это размытое понятие. Так если это – размытое понятие, то ему не место в уголовном кодексе, и такую статью в принципе нельзя применять. В статье «экстремизм» в Википедии четко и ясно написано: «Единого определения понятия «экстремизм» на сегодняшний день не существует».

Однако там же написано:

«Росту экстремизма обычно способствуют: социально-экономические кризисы, резкое падение жизненного уровня основной массы населения, тоталитарный политический режим с подавлением властями оппозиции, преследованием инакомыслия».

Так кто же провоцирует экстремизм: тот, кто призывает к экстремизму, единого определения которого на сегодняшний день не существует, или тот, кто подавляет инакомыслие?

Абсурд от начала и до конца…

И третье обвинение – в возбуждении ненависти или вражды.

Нужно обратить внимание и на то, что обвинение в действиях, направленных на возбуждение ненависти либо вражды по признаку отношения к нации или какой-либо группе имеет смысл только в том случае, если это адресовано к иной группе. А если человек бичует собственную нацию, подвергает резкой критике собственную страну, гражданином которой он является, и если это произносится на том языке, носителей которого он обличает, то это не тактично подводить под действие 282-й статьи. Под действие этой статьи могут подпадать только высказывания, направленные против других народов, и как правило это сопряжено с пропагандой превосходства собственного народа перед другими народами. Только при этом условии, в целях борьбы с нацизмом, допустимо применение подобной статьи.

На мой вопрос, содержится ли в рассматриваемых текстах резкая критика какого-либо народа, кроме русского, эксперт, допрошенная в судебном заседании, ответила «нет». Борис Стомахин является носителем русской культуры, никаким иным языком, кроме русского, он не владеет, он является гражданином Российской Федерации, и потому обвинение его по 282-й статье так же неразумно, как неразумно было бы обвинять в оскорблении человека, который оскорбляет и бичует сам себя. Эксперт в своем заключении неизменно повторяет, что автор текстов оскорбляет или унижает русских как граждан Российский Федерации. Но попыток выучить другой язык, стать гражданином другого государства, отождествить себя с другой нацией и войти в другую культуру, кроме русской, он и не делал. Он – русский и гражданин РФ. И судить такого человека в Российской Федерации за унижение русских, а не какой-либо малой нации, по меньшей мере некорректно. Особенно с учетом того, что межнациональная рознь и преступления против малых наций на национальной почве – это бедствие нашего общества. В многонациональной стране в защите нуждаются малые нации, а не так называемые титульные.

Когда ты силен, а другие слабы, стыдно защищать себя, а не других.

Я не понимаю, почему суд избрал Борису Стомахину меру пресечения в виде заключения под стражу. Ведь каждая из статей УК, по которым он обвиняется, предусматривает прежде всего альтернативные меры наказания в виде штрафа, либо лишения права занимать определенные должности, либо различных видов работ без лишением свободы.

И все это – вполне исчерпывающие виды наказаний за словесные преступления, какими бы страшными не были эти самые слова, за которые человека судят. Зачем законодатель добавил к этому перечню лишение свободы – я не понимаю. Не говоря уж о том, что сами статьи весьма сомнительны, а с юридической точки зрения только 282-я имеет какое-то право на существование. Хотя и это дискуссионно. Но за слово нельзя сажать в тюрьму, лишать свободы. Это бессмысленно. Это вредно для общества. Я уже говорила когда-то в связи с первым делом Бориса Стомахина, и хочу повторить эту фразу сейчас. Сажать человека в тюрьму за слово – это все равно, что гасить огонь керосином.

Пока тексты лежали пассивно в интернете – их никто не читал. Теперь к ним приковано внимание общественности, ими интересуются, о них говорят. Борис Стомахин на виду, он известен, о нем говорят, как о герое. Кто ему создал эту славу? А исключительно те, кто его арестовали.

Слово из тюрьмы звучит сильнее и ярче.

Тезисы выступления адвоката М.И. Трепашкина см. здесь: http://yadi.sk/d/onu8zOnJMg9JN
Вторая часть речи Е.Н. Санниковой, речь адвоката Бородина и последнее слово Бориса будут опубликованы в ближайшее время.



(Читать комментарии)

Добавить комментарий:

Как:
(комментарий будет скрыт)
Identity URL: 
имя пользователя:    
Вы должны предварительно войти в LiveJournal.com
 
E-mail для ответов: 
Вы сможете оставлять комментарии, даже если не введете e-mail.
Но вы не сможете получать уведомления об ответах на ваши комментарии!
Внимание: на указанный адрес будет выслано подтверждение.
Имя пользователя:
Пароль:
Тема:
HTML нельзя использовать в теме сообщения
Сообщение:



Обратите внимание! Этот пользователь включил опцию сохранения IP-адресов пишущих комментарии к его дневнику.