Тихо. Подозрительно тихо. Ах, вот оно что. Ни приставучих горластых аульных тёток с петрушкой и лимонами «три-на-дэсят», ни их аульных дружков с тухлой рыбой и вонючим сыром, ни-ко-го. Шавермой из кошатины-бомжатины возле метро не воняет – палатка закрыта.
Чисто. Подозрительно чисто. Нет мусорных гор от коробок, выбрасываемых торговцами прямо на проезжую часть, нет сваленных где попало охапок завявших цветов, гнилых фруктов и овощей...
Рынок закрыт. Никто не орёт в ухо: «За цвэтами? Идытэ к нам – у нас дэшевле!» Никто не тычет в лицо осетриной десятой свежести, и ебучей зеленью. Никто, наконец, не шатается безцельно на площади, мешая проходить людям и проезжать машинам.
Иду мимо цветочных ларьков, они тоже закрыты. Лепота. Нет свинарника, ежедневно устраиваемого возле них торговцами, которые поливают эти самые цветы из шланга, а потом вода течёт на тротуар, смешиваясь с листьями, черенками, обрывками лент, всякой прочей шнягой, отчего развозится невероятная грязища. Никто не выплёскивает из вёдер воду на проезжую часть. Троуар девственно чист и сух. По нему (о, радость, радость нечаянная!) можно идти в босоножках, а не в, блять, болотных сапогах! Вдоль тротуара не сидят на корточках дети гор, целый день ни черта не делая, а только глазея на проходящих девушек и обсуждая каждую. На Дорогомиловской не трутся подозрительные личности, якобы торгующие сигаретами (на самом деле, я думаю – они наркоту толкают под видом сигарет, уж очень подозрительно, кому нах нужны эти сигареты с рук? А тут подъезжают дорогие тачки, останавливаются буквально на секунду, к ним срывается кто-то из торговцев, происходит мгновенный обмен денег на сигаретную пачку, машина уезжает. Очень похоже, что там именно наркота).
Вечером иду обратно. Возле закрытого рынка – милицейский кордон, рыл пятьдесят, не меньше. С дубинками, вооружённые. А то как же, горцев и таджиков (которые живут на этом рынке в бараках нелегально, без всяких регистраций и разрешений) надо защищать же! Это ведь именно для этого у нас милиция существует. Не граждан защищать от криминальных элементов, а нелегалов от граждан, а то не ровен час обидят дорогих гостей. Неподалёку пара ВДВ-шников пытается что-то втирать менту. Подвыпившие, но не так чтоб очень сильно. Мент слушает их, тупо глядя в пространство, помахивая дубинкой. Следов мыслительной деятельности на его лице не просматривается. Его поставили защищать дорогих гостей, и он будет их защищать. От своих. Несколько цивильно одетых людей пытаются провоцировать ментов. Но в целом всё тихо и спокойно.
Я иду к метро, размышляя о том, что завтра однодневная сказка кончится. Завтра этот чистый, похожий на прежний город опять превратится в шумный зловонный аул. Уж очень разительный контраст.
Милый Дедушка, возьми их всех нах отсюда. Сделай так, чтобы День ВДВ был каждый день. Ну, или так – 364 дня в году – День ВДВ и 1 день – День Рождения Дедушки.
Тогда в этом городе снова можно будет жить нормально.
Молитва Дедушке
Милый Дедушка, Иже еси на небесех в Четвёртом Небесном Райхе!
Да святится имя Твое,
да приидет Газенваген Твой,
да будет изгнана волей Твоей саранча иноземная из этого несчастного города.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь и забери отсюда нахуй их с ихней шавермой и хычинами.
И остави нам проблемы наша, якоже и они пусть уберутся отсюда со своими.
И не введи нас во искушение, но избави нас от Шайтана и отродьев его.
Аминь.
