| 2:51p |
Чехов и Ольшанские
Споры и раздоры между публицистами были всегда. Вот, например, скромнейший и воспитаннейший Чехов, тот самый Чехов, что как огня чурался политики и конфликтов, прочел в статье Лаврова в "Русской мысли", что он, оказывается, "жрец беспринципного писания", и вот что ответил (письмо от 10 апреля 1890 года):
На критики обыкновенно не отвечают, но в данном случае речь может быть не о критике, а просто о клевете. Я, пожалуй, не ответил бы и на клевету, но на днях я надолго уезжаю из России, быть может, никогда уж не вернусь, и у меня нет сил удержаться от ответа.
Беспринципным писателем или, что одно и то же, прохвостом я не был никогда.
Правда, вся моя литературная деятельность состояла из непрерывного ряда ошибок, иногда грубых, но это находит себе объяснение в размерах моего дарования, а вовсе не в том, хороший я или дурной человек. Я не шантажировал, не писал ни пасквилей, ни доносов, не льстил, не лгал, не оскорблял, короче говоря, у меня есть много рассказов и передовых статей, которые я охотно выбросил бы за их негодностью, но нет ни одной такой строки, за которую мне теперь было бы стыдно. Если допустить, что под беспринципностью Вы разумеете то печальное обстоятельство, что я, образованный, часто печатающийся человек, ничего не сделал для тех, кого люблю, что моя деятельность бесследно прошла, например, для земства, нового суда, свободы печати, вообще свободы и проч., то в этом отношении "Русская мысль" должна по справедливости считать меня своим товарищем, но не обвинять так как она до сих пор сделала в сказанном направлении не больше меня - и в этом виноваты не мы с Вами.
…
Обвинение Ваше – клевета. Просить его взять назад я не могу, так как оно вошло уже в свою силу и его не вырубить топором; объяснить его неосторожностью, легкомыслием или чем-нибудь вроде я тоже не могу, так как у Вас в редакции, как мне известно, сидят безусловно порядочные и воспитанные люди, которые пишут и читают статьи, надеюсь, не зря, а с сознанием ответственности за каждое свое слово. Мне остается только указать Вам на Вашу ошибку и просить Вас верить в искренность того тяжелого чувства, которое побудило меня написать Вам это письмо. Что после Вашего обвинения между нами невозможны не только деловые отношения, но даже обыкновенное шапочное знакомство, это само собою понятно."
Лавров, кстати, впоследствии извинился, и Чехов согласился сотрудничать с его изданием, где в конце концов была опубликована "Палата №6".
Какая чудовищная пропасть отделяет ту полемику (тоже не безупречную и далеко не рыцарскую) от нынешних пошлых свар, где ни о каком достоинстве с обеих сторон и говорить не приходится, а только ведется состязание, кто кого перекричит, и у кого сильнее жжшная клака. И разговор идет не о гражданской позиции и не о честности или там порядочности, а о том, можно ли вытирать лоб ресторанной салфеткой, или кто кого подбивал иметь малолетку. Приведенные примеры еще очень оригинальны, а в основном наша публицистическая полемика сводится к вариациям о мордобое и выпивке, а также к омерзительному самолюбованию. Скучно, господа, и противно. |