Икона между храмом и музеем По ходатайству застройщика элитного поселка у знаменитого музея требуют отдать «на время» чтимую икону XII-XIV века. Чтобы именитые дачники могли помолиться, не отходя далеко от своих коттеджей. Общество дискутирует. Правда, мне сложно представить себе европейскую страну, в которой хоть кто-то мог бы увидеть здесь повод для дискуссии. Но, наверное, у нас особая гордость и особые устои. Давайте посмотрим, что творится с этим в Европе.
Я спросил вчера об этом деле известного греческого иерарха митрополита Хризостома Закинфского. В Греции церковь не отделена от государства, но при этом церковных иерархов не особенно связывает политкорректность, так что владыке не понадобилось выбирать выражения
( Read more... )Что думает об этой истории всякий светский человек (а у нас, напомню, светское государство), совершенно понятно. Поэтому давайте разберемся в том, что думают люди верующие. Я не согласен с тем, что верующий человек должен считать, будто иконе место исключительно в храме.
Вы когда-нибудь задумывались о том, что значит русская поговорка: «Годится – Богу молиться, не годится – горшки накрывать?» Это вовсе не свидетельство, будто русский народ склонен к поруганию икон и святотатству. Это, на самом деле, о практичности. Культурное значение иконы – вторичный, очень поздний взгляд. Икона – это предмет церковного обихода, она должна быть функциональной. Отношение к иконам в прошлом было утилитарным: состарилась – переписать. И на протяжении жизни чтимой иконы ее переписывали неоднократно. Разумеется, с этой точки зрения митрополит Хризостом абсолютно прав: от ладана икона не пострадает, всегда можно позвать богомаза из соседней деревни, а если есть деньги – с самого Крита, он и поновит образ. Ну и что, что он XII века, станет только лучше, краски опять же новые, не поблекшие.
Но думает ли так митрополит Хризостом в действительности? Я глубоко в этом сомневаюсь. На самом деле у греческой церкви есть свои музеи, и древние иконы закрыты стеклом, и подсвечники стоят на некотором отдалении, и храмы в большинстве случаев кондиционируются и отапливаются. Никому не придет в голову требовать поновления иконы XII века, и это не из-за государства, запрещающего это делать. А потому, что мы, люди верующие, тоже мыслим во многом категориями «безбожников»-реставраторов.
Мы не можем избавиться от идеи культурного значения. Мы не можем радоваться пассажам в житиях про то, как первые христиане уничтожали идолов, они же ценные статуи античности. Достанься нам каким-то чудом неразграбленный Парфенон, трудно себе представить, что мы уничтожим всех «бесов» с рельефа перед тем, как превратить античный храм в православный, оставив по недоразумению лишь двух богинь (которых мы приняли за архангела Гавриила и Богородицу). И нет таких верующих, с точки зрения которых, «Троицу» Андрея Рублева надо не просто содержать в храме, а еще и загрунтовать хорошенько поверх имеющегося изображения и переписать с использованием современного акрила, чтобы была она покрасивее, и краска чтобы подольше держалась.
А коли мы не в состоянии избавиться от нового смысла культуры, приданного иконам, то давайте считаться с теми, кто знает, как эту культуру сохранить. И если учреждение попросит дать ему музейные стулья для банкета и иконы для украшения храма при коттедже, то давайте откажем. Все мы – и верующие тоже.